– Конечно, ты можешь помнить об этом событии то, что не могу помнить я, – сказала Джессика.
В какой-то момент, увлеченная притяжением памяти, Ганима увидела бабушку в совершенно ином свете: насколько глубоко эта женщина была закалена ранними формами обучения у Бене Гессерит! Но это породило еще больше вопросов о причинах возвращения Джессики на Арракис.
– Было бы неразумно повторять такие испытания на тебе или твоем брате, – заговорила Джессика. – Вы же знаете суть этих испытаний. Но я должна признать, что вы – люди и не станете использовать во вред унаследованные вами силы и способность повелевать.
– Но совершенной уверенности у тебя нет, – возразила Ганима.
Джессика поняла, что барьеры снова водворились на место, и убрала их, спросив:
– Ты хочешь поверить в мою любовь к вам?
– Да, – ответила Ганима и подняла руку, видя, что Джессика собирается говорить. – Но эта любовь не остановит тебя при необходимости уничтожить нас. Я даже знаю основание: «Лучше пусть человек-животное погибнет, нежели будет плодить себе подобных». Это особенно верно, если человек-животное носит имя Атрейдесов.
– Во всяком случае, ты – человек, – выпалила Джессика. – Я доверяю своим инстинктам в этом отношении.
Ганима почувствовала искренность в тоне бабушки.
– Но в Лето ты не уверена.
– Нет.
– Мерзость?
Джессика, потеряв дар речи, смогла только кивнуть в ответ.
– Пока еще нет, – заговорила Ганима. – Мы оба сознаем эту опасность, мы же видим Алию.
Джессика прикрыла ладонями глаза. Даже любовь не может защитить нас от непрошеных фактов. Она знала, что любит дочь вопреки жестокой судьбе и своей роли в ней. Алия, о, Алия! Прости меня за то, что мне придется убить тебя!
Ганима судорожно выдохнула.
Джессика опустила руки. Я могу оплакивать свою возлюбленную дочь, но сейчас у меня другие задачи.
– Так вы поняли, что произошло с Алией?
– Мы с Лето видели, как это случилось, и были бессильны помешать, хотя обсуждали многие возможности.
– Ты уверена, что твой брат чист?
– Да.
Невозможно было отринуть спокойную уверенность в голосе Ганимы, и Джессика поверила ей.
– Как вам удалось этого избежать?
Ганима рассказала, что они с Лето избегали меланжевого транса, и это отличало их от Алии. На этом была выстроена теория о том, как уйти от Мерзости. Рассказала Ганима и о снах Лето, и о его желании посетить Якуруту.
Выслушав внучку, Джессика кивнула.
– Алия принадлежит к Дому Атрейдес, и это создает немало проблем.
Ганима замолчала, и вдруг до нее дошло, что бабушка оплакивает своего герцога так, словно он умер только вчера, что она будет хранить память о нем, несмотря на все угрозы и жизненные перипетии. Личная память о герцоге охватила Ганиму, острота потери смягчилась пониманием.
– Теперь, – голос Джессики стал резким и отчетливым, – поговорим о Проповеднике. Вчера я услышала некоторые тревожные подробности во время этого проклятого Просветления.
Ганима пожала плечами.
– Возможно, это…
– Пауль?
– Да, но мы не видели его и не можем утверждать это.
– Джавид смеется над этими россказнями, – сказала Джессика.
Ганима заколебалась, но потом спросила:
– Ты доверяешь этому Джавиду?
Губы Джессики тронула жестокая усмешка.
– Не больше чем ты.
– Лето говорит, что Джавид смеется не над теми вещами.
– Довольно о смехе Джавида, – произнесла Джессика. – Меня больше интересует, насколько серьезно вы относитесь к тому, что мой сын вернулся в таком обличье?
– Мы бы сказали, что это возможно. А Лето… – У Ганимы вдруг пересохло во рту, когда она вспомнила тот страх, который так недавно стискивал ее грудь, но она переступила через страх и рассказала Джессике о снах Лето, связанных с предзнанием.
Охваченная грустью и болью Джессика принялась раскачиваться на подушке из стороны в сторону.
– Лето сказал, что должен найти Проповедника и убедиться… – сказала Ганима.
– Да… Конечно. Мне не следовало уезжать отсюда, я проявила недопустимое малодушие.
– Зачем ты обвиняешь себя? Ведь ты дошла до предела. Я знаю это, и Лето тоже. Мне кажется, что об этом знает и Алия.
Джессика потерла рукой горло.
– Да, вся проблема заключается именно в ней.
– Это очень странно, но она притягивает Лето, словно магнит, – сказала Ганима. – Именно поэтому я помогла тебе встретиться со мной наедине, без него. Он согласен, что для Алии нет спасения, но хочет быть рядом с ней, чтобы изучить ее. И… это очень меня беспокоит. Когда я пытаюсь заговорить с ним об этом, он засыпает…