Крупная, величественная женщина лет сорока, с вежливо-высокомерным упрямством в голубых глазах, она более пространно выражала свои взгляды на этот вопрос маленькой группе, состоящей из Роганды, Ирека и Гаронна.
— Просто бесполезно обсуждать в Сенате эти вопросы с людьми, отказывающимися понимать местные экономические условия.
К группе подкатил маленький робот К-10 с подносом, заставленным бокалами, и Роганда предложила;
— Вы должны попробовать это вино, ваше высочество. Селанонское полусухое, изысканный букет.
— Ах! — Вандрон попробовала самую малость. — Очень мило. — Лея услышала голос тети Руж: «Полусухие вина пьют только типы из космопортов, дорогая. Тебе действительно надо развивать у себя более рафинированный вкус». Каждое слово этого наставления дополнялось легким прикрытием накрашенных век и чуть заметным углублением складок вокруг рта леди Вандрон.
— Быть может, альгаринское? — предложил Гаронн. Альгаринские вина были любимым напитком ее отца, вспомнила Лея.
— Конечно. — Роганда обратилась к К-10. — Де-кантированное альгаринское из погребов; охлажденное до пятидесяти градусов, а бокалы — до сорока.
Дройд-виночерпий быстро укатил.
— Мы же вовсе не похищаем людей из их домов, — негодующе продолжала леди Вандрон. — Этих существ специально разводят для сельскохозяйственных работ. Если б не наше фермерство, они бы, знаете ли, вообще не родились. И Карфеддион переживает пик жестокой экономической депрессии.
— Правда, их там, на Корусканте это не очень-то волнует. — Лорд Гаронн поставил свой бокал на буфет из мрамора и бронзы — Атравиан самого лучшего периода, один из немногих предметов мебели в длинном помещении с каменным полом.
— Именно потому, ваше высочество, — сказала своим низким, приятным голосом Роганда, — мы должны разговаривать как с военачальниками, так и с Сенатом с позиции силы, а не раболепства, чего они, похоже, ожидают. Мы будем… силой, с которой приходится считаться. — Она положила ладонь на плечо сына, изогнув красные губы в гордой улыбке, а Ирек скромно потупил взор.
Стоявший неподалеку от буфета, заставленного коллекцией ликеров и пряностей, явно составленной каким-то дройдом, биопротезированный саллустианский администратор спросил у Дроста Элегина самым тихим голосом:
— Он ведь сильно похож на Императора, не правда ли?
Саллустианин взглянул через помещение на Ире-ка и его мать, очень консервативно одетых, он — в черное, она — в белое; Ирек подошел поговорить с одним из джавекских лордов, в котором Лея смутно узнала главу более воинственной ветви Династии Срифин. Этот юнец явно обладал немалым обаянием.
Элегин пожал плечами:
— Какое это имеет значение? Если он способен сделать то, что она утверждает… — Он кивнул в сторону Роганды.
Та все еще упорно трудилась, стараясь заставить леди Вандрон расслабиться. Лея могла бы ей сказать, что она с таким же успехом может попробовать засунуть к себе в карман взрослого хатта. Леди Великих Династий не расслаблялись в обществе женщин, которые были наложницами — не важно чьими и не важно, на что способны их сыновья.
— Ну, — с сомнением протянул саллустианин и подрегулировал усиление на носимых им наглазниках. — Если Великие Династии поддерживают его…
Элегин двинул бровями, как бы отстраняя темноволосого юнца.
— По крайней мере, манеры у него хорошие, — решил он. — Не беспокойся, Найтол. Когда прибудет корабль, у нас будет ядро истинного флота, большего, чем все, что есть сейчас у этих рассеянных придурков. И в самом деле, — добавил он со злобной улыбкой, — коль скоро разным военачальникам наглядно продемонстрируют, что именно способен сделать Ирек, то, думаю, они будут гореть желанием вступить с нами в союз и выслушать, что же мы желаем сказать.
«Корабль?» — обеспокоенно подумала Лея.
Саллустианин снова повернулся к буфету и остановился, направив носимые им усиленные визуальные рецепторы — вероятно, для компенсации дефектов роговой оболочки глаз, развивавшихся у многих саллустиан старше тридцати, — в сторону Леи.
Она не была уверена в том, что именно он увидел, — вдруг психический осадок наркотика сделал ее регистрируемой датчиками? — Но, чуть пожав плечами, он продолжил путь к еде. Но этого хватило, чтобы заставить ее убраться, двигаясь словно призрак среди других, более слабых призраков, которые мерцали в этом помещении: смутные абрисы детей, увлеченно играющих на полу между холодноватыми аристократами и бдительными бюрократами, секретарями и разведчиками корпораций.
Ирек, заметила Лея, обрабатывал зал с мастерством кандидата в Сенат, вежливо прислушиваясь к мнению лордов и леди Великих Династий, снисходя с почти незамечаемым высокомерием до бесед с представителями корпораций и секретарями лордов. Как заметил Дрост Элегин, у него были прекрасные манеры. И поскольку формальные дуэли были одним из достижений, ценимых лордами среди людей своего крута, то паренек способен обсуждать это с аристократами помоложе.
— Мы все слышали об этом корабле, — обратился к Иреку лорд Венселл Пикуторион, который был одним из представленных на сенаторском дебюте Леи. — Что это за корабль? Откуда он прибывает? Вы уверены, что он достаточно велик, чтобы предоставить нам мощь и вооружение для создания собственного Союзного Флота?
Ирек почтительно склонил голову, и вокруг собрались другие сенатские лорды.
— Это просто-напросто самый большой и самый тяжеловооруженный фрегат, какой остался со времен расцвета Имперского Флота, — ответил он отчетливым, звонким голосом. — Он был прототипом переходного судна между торпедными платформами и первоначальной «Звездой Смерти». Он не обладает сфокусированной мощью разрушающих лучей, — добавил он, и Лея заметила в его голосе извиняющуюся ноту, — но он почти равен по энергоемкости «Звезде Смерти»…
— Думаю, мы все согласны, — вставил лорд Гаронн, — что технология планеторазрушителя, мягко говоря, разорительна.
— Но вы должны признать, — в глубине голубых глаз Ирека блеснуло веселье, — что она служит чудесным средством устрашения.
— Фактически нет, — заявил напрямик его светлость. — О чем свидетельствуют события, приведшие к распаду Империи. — И когда Ирек открыл рот, собираясь возразить, продолжал: — Но как бы там ни было, — он повернулся к остальным, — «Глаз Палпатина» был первоначально построен тридцать лет назад для выполнения одного задания, — объяснил он. — Изготовили его и вооружили в абсолютной тайне, и поэтому, когда само задание отменили прежде, чем оно было выполнено, почти никто не знал о самом корабле, а все сведения о его укрытии — в поле астероидов в Туманности Лунный Цветок — затерялись.
— Как неосторожно с их стороны, — заметила одна более молодая леди, загорелая кожа которой говорила, что она всю жизнь провела на охотничьем поле.
Несколько гостей рассмеялись.
Гаронн выглядел раздосадованным, но Роганда мягко вмешалась:
— Всякий, кто имел дело с достаточно большой библиотекой предков, поймет, что один маленький дефект в компьютере может привести к исчезновению целого набора «вафель» или книги приличных размеров… а соотношение между размерами одной книги и, скажем, четырех-пяти комнат намного меньше, чем даже между самым большим линспутником и двадцатью парсеками Внешнего Края.
Уж она-то должна знать, подумала Лея, вспоминая полные отчаяния слова Наздры Магроди.
Линспутник!
— И он направляется сюда? — спросил лорд Пикуторион.
— Направляется сюда, — улыбнулся довольный Ирек. — На службу к нам.
Роганда положила ладонь ему на плечо и снова улыбнулась своей гордой улыбкой.
— Наши гости хотят выпить, сынок, — сказала она негромко. — Не сходишь ли посмотреть, что сталось с тем Е-10?
«Милый штрих», — подумала Лея, замечая одобрение на лицах леди Вандрон и лорда Пикуториона. Ирек подавил нехорошую усмешку и кивнул:
— Конечно, мама.
Когда стройный юноша широким шагом вышел из зала с неопределенным, но не совсем приятным выражением лица, в задних рядах группы пошло тихое перешептывание о том, какой он воспитанный и податливый.