— А ты красотка, — крикнул он. Последовал едва уловимый миг тишины, пока диджей менял запись. — Как тебя звать?
— Клеопатра Баттерфляй.
Грохочущая музыка опять сделалась оглушительной. Парень усмехнулся.
— Клеопатра, значит. Выпить что-нибудь хочешь?
Она закивала в такт ритму, так быстро, что закружилась голова. Парень взял Джейн за руку, и ей пришлось бежать, чтобы не отстать, пока он прокладывал путь к бару.
— Вообще-то, — завопила она и замолкла, так что он резко остановился и врезался в неё. — Вообще-то я бы лучше вышла подышать. Пойдёшь?
Он уставился на неё с полуулыбкой, пожал плечами.
— Ладно. Дай только возьму себе что-нибудь выпить…
Они вышли на улицу. В переулке ветер бросил им в лицо пригоршни мёртвых листьев и газет. Джейн засмеялась и прижалась к парню. Он усмехнулся свысока, допил, отшвырнул банку и обхватил её одной рукой.
— Так ты хочешь выпить? — спросил он.
Спотыкаясь, они вышли из переулка и свернули. На Хай-стрит было полно людей, у входов в пабы и рестораны стояли очереди. Уличные фонари были прикрыты круглыми голубоватыми колпаками, и какие-то мелкие белые мотыльки стайками вились вокруг них, ударяясь о светящиеся шары; запах спиртного и клубы дыма висели над панками, которые заняли тротуар у Кэмденского шлюза. Джейн с парнем погружались в глубину улицы. Он показал на угловой паб в нескольких кварталах впереди — большой старый дом, выкрашенный зелёной краской, с корзинами цветов под окнами и большой вывеской, качавшейся туда-сюда на ветру: «КОНЕЦ СВЕТА».
— Может, здесь?
Джейн потрясла головой.
— Я живу недалеко, рядом с каналом. Можем пойти ко мне, если хочешь. Там и выпьем.
Парень снова посмотрел на неё сверху вниз.
— Хор’шо, — сказал он очень быстро, пока она не передумала. — Было бы здорово.
Улица позади Хай-стрит оказалась потише. Старый пьянчуга сидел, съёжась, у входа в подъезд, выпрашивал мелочь; Джейн отвела от него взгляд и достала ключи, а парень неловко переминался на месте, воинственно поглядывая на пьяницу.
— Вот мы и пришли, — объявила она, распахивая дверь. — Дома, дома, снова дома.
— Мило. — Парень шёл за ней, восхищённо оглядываясь по сторонам. — Ты здесь одна живёшь?
— Ага. — Джейн стало немного не по себе от этого признания. Но парень только зашёл в кухню, провёл рукой по французскому деревенскому буфету старинной работы и кивнул.
— Ты же из Америки, да? Учишься здесь?
— Угу. Что будешь? Бренди?
Он скорчил гримасу и засмеялся.
— Хор’шо! Пристрастия у тебя недешёвые. Не зря у тебя имя такое. — Джейн озадаченно поглядела на него, а он продолжал: — Клеопатра — забавное имя для девушки.
— Для парня ещё забавнее, — парировала Джейн, и он опять засмеялся.
Достав бренди, она встала в гостиной и стала расшнуровывать ботинки.
— Может, туда пойдём? — предложила она, указывая на спальню. — А то здесь как-то прохладно.
Парень провёл по волосам ладонью, белокурые пряди заструились меж его пальцев.
— Ага, хор’шо. — Он оглянулся. — Хм, а туалет там? — Джейн кивнула. — Скоро вернусь…
Она прошла в спальню, разлила бренди по двум бокалам, которые стояли на ночном столике, и сняла ветровку. На другом столе стояли в изысканных бронзовых подсвечниках длинные свечи, сливочно-белые, толщиной в её руку. Она зажгла их — в воздухе сладко запахло пчелиным воском — и села на пол, прислонясь к кровати. Несколько минут спустя в туалете спустили воду, и парень появился снова. Лицо и руки у него были мокрые, он раскраснелся ещё сильнее, чем раньше. Улыбнувшись, он опустился на пол рядом с ней. Джейн дала ему бокал бренди.
— Будь-будь, — сказал он и выпил всё залпом.
— Будь, — сказала Джейн. Пригубила свой бренди, потом наполнила его бокал. Он выпил снова, на этот раз медленнее. Свечи лили мягкий дымчатый свет на широкую кровать с зелёным бархатным одеялом, горы подушек, тёмно-зелёные, малиновые, шафрановые. Несколько минут они сидели молча. Потом парень поставил бокал на пол. Он повернулся к Джейн, обхватил её рукой за плечи и приблизил своё лицо к её лицу.
— Ну что ж, — сказал он.
Его рот был кислым на вкус, никотин и дешёвый джин пробивались сквозь более явный привкус бренди. Рука, скользнувшая под её блузку, была холодной; Джейн почувствовала, как побежали по её груди мурашки, как съёжился от его прикосновения сосок. Парень прижался к ней сильнее — его член уже стоял — и потянулся к молнии на джинсах.
— Погоди, — пробормотала Джейн. — Пойдём на кровать…