Да и сам монастырь мало напоминал прежний. Здесь никто не знал о святом Филонее, о Событиях и о Свойстве. Монсей — своя рука владыка! — воссоздал эти традиции, в том числе и ночные бдения.
Шло время, а он никак не мог успокоиться. Ему казалось, что он тратит по мелочам Божий подарок. Тут есть еще какой-то прок… В чем он заключается, Монсей не знал, но решительно собирался это выяснить.
Снова 23 апреля, воскресенье
— Жертвами трагедии стали тридцать восемь человек. Из них тридцать погибли, остальные в тяжелом состоянии доставлены в больницу. На месте происшествия работает следственная группа и эксперты. По предварительным данным, причиной аварии стало внешнее воздействие на несущий элемент конструкции. Однако ни один из экспертов не приводит сценария событий, соответствующего характеру обрушения и показаниям очевидцев…
— Вы поняли? Поняли? — кричала Лиза, мечась перед телевизором. С ее волос, мокрых после душа, на паркет капала вода. Пятна останутся, подумал Влад. Он сидел на журнальном столике со стаканом виски в перебинтованной руке. Диван он уступил Ульяне и Малаганову.
Ульяна прикладывала к ссадине лед и не отрывалась от экрана. Малаганов смотрел в пол и был тих, как буддийская статуэтка.
— Внешнее воздействие! — кричала Лиза. — Это значит, нас хотели убить. Этот человек, Адольф, зазвал нас в "Галакт" специально. Надо срочно идти в милицию. Столько людей погибло!
— Ну, сходим, — поморщился Влад. — Ну, напишем заявление. Если тут замешаны органы, никто не станет раскручивать дело. А мы огребем новые неприятности.
Лиза уставилась на Влада совершенно круглыми глазами.
— Ты что, думаешь, он все-таки из ФСБ?
Влад пожал плечами. Откуда ему знать? И какое ему до этого дело? Его мысли, его глаза почему-то все время косили в сторону дивана. Сколько можно держать лед? Она же отморозит себе пальцы…
Малаганов вдруг встрепенулся.
— Я думаю, в милицию кто-нибудь из уцелевших уже обратился. Давайте я вам все-таки расскажу, что с вами случилось. А там вы сами решите, куда вам идти.
— Неплохая мысль, — саркастически заметила Лиза. — Главное — своевременная. Кстати, вашу личность тоже неплохо бы прояснить, господин, как вас там, Малаганов!
— Лиза! — укоризненно сказала Ульяна.
— Что — Лиза! Что — Лиза! Я, между прочим, все ногти переломала, а вы говорите — Лиза!
И Мартышка расплакалась.
Объяснение пришлось отложить. Ульяна усадила Лизу рядом с собой, Влад налил ей виски и дал носовой платок. Лиза всхлипывала, потом вдруг расхохоталась, давясь слезами, потом затихла. Ульяна обняла ее за плечи и сказала Малаганову:
— Мы слушаем вас, Аркадий Евгеньевич.
— Имейте в виду, что речь пойдет о предмете, далеко выходящем за пределы ваших обычных представлений, — витиевато начал Малаганов.
— То есть мы идиоты и не поймем, — высморкавшись, встряла Лиза.
— Нет, — смутился Малаганов. — Просто сам я услышал это ребенком. Мне рассказали так, что в десять лет легко было понять и поверить. А вы — взрослые люди. Не знаю, как бы я отреагировал на вашем месте. Ну вот. Представьте себе, что пространство Вселенной — это огромный компьютер. А время, его наполняющее, — нечто вроде программы Windows. Компьютер просчитывает бесконечное число вариантов. Каждый вариант — это отдельный файл. Но на мониторе Вселенной всегда открыто только одно окно. Это — Реальность, то, что на самом деле с нами происходит. Остальные файлы хранятся в памяти Вселенной. Это — Миф. Файлы Мифа по-разному расположены относительно Реальности. Ближайшие отличаются от нее мельчайшими деталями. Но чем дальше, тем различий больше.
Малаганов сделал паузу, отдышался и посмотрел на слушателей. Увы, признался он себе, искры понимания он не зажег. Ульяна слушала напряженно, словно была туга на ухо. У Лизы сделались совершенно пустые глаза, Влад ухмылялся. Но все молчали, и Малаганов продолжил:
— Вселенная регулярно запускает автосохранение Реальности. Сейчас известно, что это происходит через каждые 117 лет…
Его рассказ прервало хрюканье мобильника. Лиза захлопала себя по бокам, приподнялась, с трудом извлекла трубку из заднего кармана джинсов.
— Sorry, — бросила она Малаганову. — Да, Пашуля. Да жива я, жива. Что? Ты только сейчас услышал? Бедненький… Нет, все в порядке. Да, абсолютная жесть. Я? Э… Ну, тут, в одном месте. Нет, не в больнице. Нет, не в милиции. Я тут с Ульяной Николаевной. С У-лья-ной Ни-ко-ла-ев-ной! Какой у тебя адрес? — шепнула она Владу, прикрывая микрофон рукой. Потом сообщила адрес собеседнику. — Да, давай, приезжай. Целую, чмоки. Ну, что там у нас происходит через каждые 117 лет?
— Автосохранение, — послушно повторил Малаганов. — С его помощью Вселенная защищает Реальность от Сбоев, которые время от времени происходят. При Сбое Вселенная как бы перезагружается. Благодаря периодическому автосохранению перезагрузка почти не влияет на содержимое Реальности, лишь небольшой отрезок времени остается несохраненным. Это может быть год, а может — сто лет. Пустяк по меркам вечности. Но течение времени не терпит пустот. Все, вплоть до микрона, должно быть заполнено. И тогда Вселенная замещает утраченное. Из ближайшего, самого похожего на Реальность, файла Мифа берется хронологически соответствующий отрезок. Именно этот отрезок появляется на мониторе Вселенной и становится Реальностью-2. Понимаете?
— Нет, — призналась Ульяна. — Честно говоря, в вашей компьютерной терминологии я совсем запуталась. Но молодежь наверняка все поняла.
Молодежь… Этим словом Ульяна как бы зачисляла себя в возрастную категорию Малаганова. А Лиза и Влад оставались в другой категории.
Она сама не знала, зачем так сказала. То ли потому, что объяснение Малаганова звучало оскорбительной фантастикой, сказками, годными только для молодежи. То ли потому, что она хотела закрыть шлагбаум между собой и Владом. Зачем, казалось бы? С какой стати? Но то, чему суждено произойти между двумя людьми, всегда дает о себе знать заранее. Сигналит на манер приближающегося поезда…
— Молодежь тоже ни хрена не поняла, — мрачно сказала Лиза. — Windows, файлы, перезагрузка — это ясно. А что с нами-то конкретно произошло?
— Я к этому и веду, — кивнул Малаганов с легким раздражением. — Итак, все мы с вами существуем в Реальности. И одновременно мы существуем в Мифе — во всех его файлах, где стечение обстоятельств обусловило наше появление. Это как айсберг: Реальность — надводная часть, а остальное уходит в Миф, на глубину многих файлов…
— А, так вот откуда взялись двойники! — всплеснула руками Лиза.
— Это не двойники. Это тоже мы. И в Реальности, и в Мифе пребывает один и тот же человек. Не задумывайтесь над этим, просто примите за аксиому. Когда жизнь некого Я обрывается Сбоем, ее продолжает другая жизнь того же Я.
— Из Мифа, — уточнила Ульяна.
— Умница, из Мифа. При этом перезагрузка сканирует все уровни новой Реальности. Это похоже на излучение. Сознание, память — перестраивается все до последнего нейрона. Поэтому большинство людей Сбоя не замечает…
— А мы, значит, меньшинство? — подал голос Влад.
— Спасибо, не сексуальное, — фыркнула Лиза.
— Да. Очень небольшой процент людей обладает врожденным или приобретенным экраном от этого излучения. Мы называем этот экран Свойствами, — Малаганов значительно произнес последнее слово, чтобы подчеркнуть в нем большую букву. И тут же понял, что сказал лишнее. Лиза подозрительно спросила:
— Кто это — мы?
Сделав вид, что не расслышал вопроса, Малаганов продолжал:
— Теперь конкретно о том, что случилось с вами. Вы ехали в метро, и в полночь — это всегда случается ровно в полночь — произошел Сбой. Метро — это экранированное помещение. Если оказаться во время Сбоя в таком месте с… Ну, короче говоря с тем, кто обладает Свойствами, то Свойства переходят и к вам. Теперь вы тоже ощущаете Сбой. Вот такую свинью я вам подложил. Невольно, вы уж простите.