— Я думал, ты понимаешь, — печально вымолвил музыкант. — И уж всяко не слугам Церкви судить меня после пастушка Стефана из Клуа [3].
— Понимаю… И все же, одно дело — думать, оценивать, взвешивать отстраненно… А другое — видеть воочию.
Доминиканец махнул рукой в сторону детей. Его глаза блеснули в лунном свете, словно наполненные слезами.
— Что же ты будешь делать после? — требовательно повторил Альберт.
— Посмотрим, — неопределенно ответил Крысолов, глядя на темную, почти черную воду. — Когда это время придет, тогда и посмотрим.
С той поры минуло много лет…
История вторая. О воинах Deus Venántium, кладбищенских ужасах и пользе огнестрельного оружия
Потом говорили, что человек этот пришел в Челяковицы с севера, свернув с большого тракта. Сам он шел, а две навьюченные лошади ступали следом. Рослые, сильные звери, коих и тяжелая кавалерия не постыдилась бы. Не говоря уж о каких-нибудь итальяшках с их худородными лошаденками.
Надвигался вечер. В окошках низеньких домов загорались редкие тусклые огоньки — в здешних краях ложились рано, а если доводилось полуночничать, то дорогие свечи зазря не жгли, обходясь лучинами да плошками с прогорклым жиром. Единственная улочка была пустынна, как в День Сотворения Мира. И лишь путник со своей живностью отбрасывали длинные тени на утоптанную глинистую землю, кое-где подернутую трещинами ввиду небывало сухой погоды.
— Челяковицы… — пробормотал человек. — И откуда только в немецких землях чешское название… Не иначе, беглецы какие основали. Чудны дела твои, Господи…
Он поежился. Было тепло, но на плечах путника лежал длинный — почти до пят — плащ хорошего, прочного сукна. Приезжий окинул долгим взглядом домишки, ютящиеся в беспорядке по бокам улицы, и продолжил путь к трактиру.
Собственно, «трактиром» заведение называлось более по традиции, нежели по принадлежности, являясь скорее маленьким кабаком, вернее кабачишком (в Челяковицах обо всем можно было говорить в уменьшительной форме). При нем не нашлось места даже гостевым комнатам. Перепившим посетителям предлагалось добираться до своих домов самостоятельно (благо, все рядом) или ночевать на улице, так сказать, на лоне природы. Кабатчик уж собирался закрывать свое почтенное заведение, поскольку день будний, а ночь близко, но после короткой беседы с нежданным гостем уступил тому собственную клетушку. И даже самолично кликнул соседского мальчишку, наказав вычистить и накормить лошадей запоздалого гостя да забыть лень при работе.
Человек в плаще сидел за шатким столом и понемногу цедил пиво из щербатой глиняной кружки. Пиво было теплым и кислым. Масляная плошка чадила под низким закопченным до угольной черноты потолком. Кабачок медленно, но верно заполнялся людьми, привлеченными знаменательным событием — появлением нового лица.
Селяне заходили степенно, неспешно приветствовали земляков, вдумчиво рассаживались по лавкам и столь же неторопливо пили пиво из древних кружек, как бы не помнящих еще Крестовые походы. Меж делом обсуждали вчерашнюю погоду, полугодовой давности новости и свежие происки сатаны. Путник отхлебывал мелкими, редкими глотками и делал вид, что не замечает колких взглядов, бросаемых исподтишка. Он давно привык сдерживать проявление чувств и с легкостью воздерживался от улыбки.
А меж тем селяне обстоятельно и деловито решали его судьбу, незаметно со стороны, но вполне целенаправленно. С одной стороны, вроде как грешно душегубствовать. Но с другой, незнакомец расплатился редким в здешних краях риксдалером, то есть шведским серебряным талером, почти в полную аптекарскую унцию весом. И наверняка в гостевой мошне найдутся еще… Опять же, две лошади, солидная поклажа — немалые деревянные сундуки, обтянутые толстой вощеной кожей.
Челяковичане не были жестоки, просто сельский человек мыслит несколько иными категориями, нежели городские. Крестьянин очень расчетлив и практичен. Ежели в забытую Богом глушь забредает своим ходом богатство, то почему бы его и не прибрать себе? А поскольку путник может после кому-то пожаловаться или испросить подмоги, то не нужно ему идти дальше, только и всего. Нынче на дворе година военная, лихая, лютая… Всякое случается.
Пока местные головы обсуждали, что и как лучше сделать, сам незнакомец по-прежнему пил пиво. Был он высок и худ. Не истощен, а именно что неширок в плечах и теле, но при том в движениях ловок и уверен. Когда плащ чуть распахивался, на кожаном поясе виднелись два кинжала в потертых ножнах. Бывалый человек. Опасный человек. К такому надо подступаться с умом…
3
Крысолов намекает на печально знаменитый "Крестовый поход детей" (1212 год), в котором участвовало около тридцати тысяч детей, подростков и юношей. Основная масса крестоносцев так и не смогла переправиться морем до Палестины, многие погибли, часть предположительно была обманута перевозчиками и продана работорговцам.