– Я всегда знала в глубине души, что хоть ты карьерист и гад, из факультетского парторга деканом заделался! Но кое-что человеческое тебе не чуждо. Спасибо, Крепилов! – профессорша подошла и чмокнула его в лысину.
Он только брезгливо отмахнулся: мол – а идите вы все…
Ленка испуганно моргала глазами, до конца не понимая, что же произошло и как все это понимать, и почему с деканом говорили как с мальчиком, на ты. А с ней, сопливой девчонкой – на вы?
– Ну что, девонька, сегодня ваш счастливый день, – Дина Макаровна уверенно похлопывала ее по спине. – Уверена, пойдут навстречу. Пишите заявление. Знаете что, Леночка, вот Вам мой телефон, запишите, звоните, когда будут какие-то вопросы, что-нибудь вместе придумаем...
Конечно, это сильно подняло Ленке настроение, подарило надежду. Утром она позвонила по записанному номеру и узнала, что зачислена на вечерний по дополнительной ректорской квоте.
Отпустило, отлегло. Все-таки зачислили! Она позвонила домой, отец искренне радовался, даже как ей показалось, всплакнул немного от умиления, начал каяться и извиняться.
– За что, папочка? – тоже расстроилась вместе с ним Ленка.
– За то, что тягал тебя с мамой по разным гарнизонам, что не смог дать вам того, лучшего, которого вы заслуживаете, мои хорошие! Любимые мои! Семейного гнезда толком не свил. Ты же знаешь, какие у нас со Светой, матерью твоей, отношения?
Этого бы еще ей было не знать! Интересно, с чего именно у родителей ее не заладилось? Ленка своими буйными фантазиями была вся в выдумщика отца.
Романтик из поднебесного гарнизона
Вот говорят, детство – счастливая пора. И о Ленкиных детских годах это сказать можно. Шесть лет прожила семья молодого военспеца в гарнизоне на плато Ай-Петри. Там она появилась на белый свет.
Вроде все складывалось как нельзя лучше. Папе Саше присвоили звание капитана. Готовился к Академии, к повышению по службе, к переезду с семьей в далекую столицу. Мама усиленно готовила дочку к столичной школе. Настояла даже на том, чтобы не отдавать в обычный интернат для гарнизонных детей. Мама старалась вложить в нее максимально. Славно лопотали по-английски, сочиняли и записывали разные стишки и истории, занимались аэробикой под любимую папину музыку, выбирали наряды из модных журналов. Мама кроила, метала, шила, приговаривая: «У нашего папочки, в столице мы будем самые умные и красивые девочки. Это не чины из академии, это мы с тобой сделаем папку генералом, правда, доченька? » Ленка искренне, по – детски радовалась грядущим переменам, лепеча: «Наш папка будет генерал, а я – генералочка…»
Но тут в семейную судьбу нагло ворвалась… пресса! Утро не предвещало ничего особенного. Шурик вернулся с дежурства, уставший как всегда после ночных небесных бдений. Но какой-то странно возбужденный. Не стал расплетать косичку. Мама Света сразу насторожилась, почувствовав неладное в его настрое.
– Саш, случилось что-нибудь? – спросила, накрывая на стол. – Что, что-то плохое? Ну рассказывай, не рви себе и мне душу.
Муж пафосно заявил:
– Светлана, случилось событие мирового масштаба. Я вошел в контакт с НЛО!
– Боже! – руки мамы отпустили полотенце и оно вяло упало на пол. – Какое несчастье!..
– Любимая, произошел переворот в сознании мировосприятия! Произошел контакт. Они общались не с кем-нибудь, а именно со мной. Потому что именно я был готов к этому. Все эти годы я знал, что этот контакт произойдет именно со мной...
– Кто? Какой контакт? С кем? Снова на дежурстве технарь протирочный глушили?
– Дорогая, при чем тут спирт? Выпили самую малость. Важно другое! Пришельцы, инопланетяне, говорили со мной, ну даже не говорили, а общались телепатически, когда я увидел их, ну что-то такое непонятное, на экране забарахлившего радара. Кто теперь твой муж? Ха, конечно не знаешь! Так вот, твой благоверный – контактер, ты представляешь? Теперь будет все – уважение, публичные выступления, слава…
– Ты кроме меня говорил об этом кому-нибудь?
– Нет, то есть да. Да, – гордо ответил папа, – написал подробный рапорт на имя командира гарнизона.
– Это все?
– Да, то есть нет. Послал письмо в газету, – уже не так уверенно произнес он.
Горько улыбнулась мама:
– Тебя комиссуют, посадят в психушку? Боже мой, лучше бы ты пил! Ну почему это случилось с нами именно сейчас, когда мы уже можно сказать пакуем чемоданы для переезда? – Она обреченно всплеснула руками и тихо зарыдала.