– Да? – неопределенно промычал учитель, – нет…
– Тики горло промочить! – Рачибо плутовски взглянул на подсевших к костру туристов из недалекого палаточного городка.
– Это мы сейчас, мигом организуем, – засуетился понятливый турист – дядька. – Портвейн пьете, дедушка?
– Отчего бы и нет? Портяночка – дело хорошее, – заулыбался старик, протягивая стакан, без лишних экивоков. Опустив мигом внутрь содержимое, дед смачно крякнул.
– От, к примеру, маяк. Бач, он свитыть?Его каторжные строили,еще при царице.И замок генерала. Эту баечку я с дитынства добре знаю. У нас в замке до войны интернат был…
– Между прочим, есть одна легенда… – неожиданно осмелев, проговорила вожатая.
– Что вы говорите? – заинтересовался Севик.
– Расскажите, Лен – Санна, – заканючили вокруг девчонки.
– Могу бабушкины записки почитать, – гордо взяла из сумочки тетрадку. – Семейные хроники.
– Вот! Только нужен фонарик.
– Есть, я… – засуетились со своими фонариками ребята, наперебой предлагая осветить. – Читайте, Лен-Санна!
Атлешские байки. Семейные хроники.
Царица-матушка Екатерина присоединила Крым к России. Жизнь затихла, затаилась. В Приазовье выслали армян, болгар, греков. Потом уплыло на фелюгах в Турцию множество крымцев – татар, повинуясь приказу первородных беев. Обезлюдел Кунан, Кармыш, Кипчак, Кастель, Караджа. И только бродяга-ветер, вечный хозяин этих мест, со свистом задувал в глазницы окон и бередил духов омертвевших жилищ.
Опустевшие тарханские земли по повелению князя Потемкина-Таврического пожаловали генералу-аншефу, графу Василию Попову за службу усердную. «Дача Тарханская» – именовалось дарение в царевом указе.
Был генерал тот прирожденным вождем. Захотел всех своих подданных сделать счастливыми, вырастить, так сказать, на пустоши «город-сад», чтобы росли и плодоносили на Тарханкуте виноград, хурма, лимон, чтобы вновь клубили пыль стада по бескрайней равнине. Но вот беда – некому было исполнять волю генерала, поубивали множество народу на войнах. И решили вопрос просто, по-военному строго, на манер англицкий, как на австралийские земли: переселить сюда каторжников, воров, убивцев, разбойников. А надсмотрщиками поставить – верных солдат-ветеранов. И побрели на Тарханкут под звон кандальный длинные толпы…
Селились в заброшенные дома. Кто был посмирнее – с того снимали цепи. Других держали в кандалах под охраной ветеранов. Каждое утро получали колодники наряды. Одни на постройку белокаменного маяка с крепостными постройками, другие в каменоломню на добычу камня, третьи на строительство замка генерала.
Трудно им приходилось. И жили только одной надеждой. Обещал генерал по возведении маячных построек дать всем амнистию. Положил жалование рабочим, разрешил продавать водку для утехи сердец молодецких. Пили каторжане и инвалиды, пропивая жалование от безысходного одиночества. А потом бились в кулаки до крови. Нашелся тот, кто сразу организовал и кабак – таверну, и кулачные бои. Шлецка Ильевич, бессарабский выходец. Откуда появился и как – неведомо. Да только споро развил он дело. Отбил площадку для кулачных ристалищ, натянул корабельные канаты, соорудил лавки. Стал брать деньги. Много народу стало сходиться к нему.
Особенно выделялся один каторжник, Петр по прозванию Каменный кулак. Молодой, выносливый, сильный. Бился бесшабашно, с остервенелостью, Хоть весь день работал в каменоломнях. И не было ему равных.
Только надоело это Попову, и придумал, как остепенить ребятушек, окончательно привязать к месту, Дал подряд капитану Кржижановскому и Шлецке на поставку девок и женщин незамужних из России, Молдавии и Украины в помещичьи именья Тарханкута. И платил по тем временам из казны немало – по пяти рублей за здоровую особь.
И двинулись обозы с вдовами, девками и совсем юными девчонками. Кого добровольно, кого спьяну, кого силком и обманом – много женского пола завез Шлецка. Поговаривали, что свел дружбу с ведьмами Лысой горы. И те дали ему приворотное зелье для беспамятства. Обучили, как неволить девичьи и женские сердца. И многие девки приходили в себя только тогда, когда неведомо где прикасался к ним мужчина. Но было уже поздно. Отданы замуж, совет да любовь.
Взамен Шлецка открыл ведьмам дорогу в Тарханский край, из выгоды свел с ними дружбу, помогая во всем. И с тех пор в укромных бухтах и под отвесными обрывами, шабаши языческие и всякие магические действа. Играя дождем и ветром, как пращуры, заклинали огонь в гроте на Атлеше. Справляли в Чаше купания с песнями под звуки бубнов.