– Круто! – улыбнулся отцу Вик.
– Куда едем, кстати, товарищ капитан? – спросил отец.
– Эх, хорошо бы схорониться на пару дней. Подальше от всех этих красно-серых сущностей. Хоть у черта в заднице.
– У черта, не у черта… – поддакнул папаша, – а чертов уголок такой приищется, потому – милости просим – к нам... – За рулем выдержали важную паузу: – На Тарханкут!
Байки у костра
Судьба свела их всех у края величественного Атлеша. Груз последних событий рухнул с плеч и разбился о камни суровых утесов. Весело трещал молодой огонь и закат пронзительным цветом возвещал переход к прекрасной бархатной ночи.
Вик мирно беседовал с отцом о перипетиях мирозданья. Папа подсел на свободные уши, вдохновленный вниманием слушателя, рассказывал:
– Наконец, в процессе сложного сбора отрывочных знаний, я занялся вопросами сознательного выхода из астрального тела. По крупицам собирал информацию. И познал радость узнавания неописуемо прекрасного тонкого мира! Оказалось, что скорость перемещения в пространстве и времени зависит от напряжения мысли. Представляете?
– Нет, – немного смущенно отвечал ему Вик, – честно говоря, не очень. Только сейчас он понял, что перипетии этого утра уже позади, и слова контактера словно губкой стирали негативизм с доски памяти.
– Что вы! – продолжал Ленкин отец. – И Блаватская, и Циолковский, и Рерих путешествовали к иным мирам без всякой ракеты, еще и подробно описали эти миры, не ведающие смерти, существующие в своей бесконечности не только в пространстве, но и во времени. Тонкоматериальные миры заполняют три четверти Вселенной! А мы, продолжая себя ограничивать, надеемся обжить лишь осязаемую пятью внешними органами чувств всего одну четвертую часть нашего мирозданья!
Ленке вдруг пришло в голову: «Вот они, мои два капитана!» И с нежностью и умилением смотрела на двух так любимых ею людей.
Отец продолжал рассказывать у костра Вику свои невероятные истории.
Однажды он проснулся у себя в гараже, почувствовав рядом женское начало. После непродолжительного, но яркого оргазма видение ушло, выбрав из него семя. Суккуба – подумал папа, враждебная инфернальная сущность. Наверное, выследила его в дороге астральных перемещений! Но как приятно...
Суккуба посещала его несколько раз.И теперь казалось, что отделаться от нее невозможно. В последнюю ночь он увлек Суккубу с собой в светлые миры. Там, при высшем свете она корчилась и утончалась, а потом с визгом исчезла. И больше не доставала его. Тогда отставной капитан еще более уверился в своем месте в этой иерархии сущих. Кто посвящен-тот спасен! Он только радовался этому и приступил к подготовке к Всемирному переходу, последней фазе для посвященных.Готовился на этот раз очень тщательно. Отремонтировал после пожара и углубил гараж, вырыл подземный этаж и заготовил там все необходимое на пару лет автономной жизни: провиант, топливо, генератор.
Он был убежден, что выживут те, кто будет готов. Настоящие, неподдельные, не мутанты! А таких, по его подсчетам, на всю планету всего ничего!
– Нет, ты такое рассказываешь, папа! – удивлялась Ленка складности излагаемого отцом. – Тебя послушать, кажется, может и правда все это, на самом деле так? Хорошо, что тебя посторонние не слышат.
– Понимаю, посвященных раз, два – и обчелся, – оправдывался отец, – но знай, дочка, для тебя с Виктором у меня тоже подготовлено местечко.
– Я в долях, товарищ капитан, – улыбался Вик, – готов оплатить с десяток мест в вашем ковчеге.
– Имейте в виду, посторонних не берем, – серьезно вещал контактер.
– А я тоже серьезно. Только я, Леночка и наши дети.
– Сколько, ты говоришь, настругаешь мне детей? – улыбалась словам Вика Ленка. – Я что тебе, детородная машинка? А как же моя личная жизнь?
– Ленка у меня особенная, – с любовью нахваливал отец дочку. – К языкам склонна, выдумщица, характер пытливый. Неспроста родилась под Рождество на плато Ай-Петри. Только недавно понял, что она одна из первых детей «индиго». Слышали о таких? Так что потомство у нас с вами будет ультрасовременное. Дети третьего тысячелетия! – говорил он Вику, гордо улыбаясь.
– Папа, прекрати! – смущенно останавливала его Ленка. – Может, у меня вообще детей не будет! – грустно вспоминала того, нерожденного тарханкутского выходца...
– Будет, все еще будет у тебя. Я верю. И ты верь! – обнимал ее сентиментально отец.