Предательские, пьяные вопли Бодика, трясущимися руками сжимавшего винтовку из своей коллекции:
– Не отпирать! Не отпирать! Стоять! Нас всех завалят! – Его сильные жилистые руки впихнули секретаршу обратно в приемную.
Она плечом билась о дверную створку, страшно закричала, бросилась к входу. Снаружи резанула воздух автоматная дробная очередь, зацокавшая по бронированной стали, резкие хлопки других одиночных выстрелов в ответ. Там, снаружи, за закрытыми бронированными дверями, шел бой…
…………………………
Милиция прибыла почти мгновенно – автоматная стрельба в самом центре! Выбежала Лена, расталкивая зевак, бросилась к простреленной машине, к навзничь распластанному телу. Большая лужа крови разливалась под Беланом... Капкан на Белана захлопнулся? Защемив безвинного весельчака Хазарина? Стреляли в Белана – стреляли в любовь, убивали влюбленного в дело, женщину, влюбленного в жизнь?!
– «Скорую», вызовите «скорую»! – закричала Лена.
– Спокойно, девушка, – верткий опер закрыл ей доступ к расстрелянным телам. – Так, четко сработано. Этот, в маске – киллер. Уже ничего не скажет. Два попадания, одно смертельное. Этот Белан кучно ложил! Тут не «скорую» – вызывать труповозку надо…
– Пропустите… – Молоденький судмедэксперт, бегло осмотрев поверженное тело Хазарина, констатировал: – Усатый мертв, как колода. – Нагнулся над лежащим Беланом: – А этот, помоложе, пока дышит. В рубашке родился. Башка не вся расколота. В хирургию забираем!
……………………………
Колотай после луж крови под бронированной дверью офиса забросил свою оружейную коллекцию, испугался совсем. Запил... Традиционный русский способ был забыться, свершить, так сказать, языческий обряд покаяния огненной водой...
……………………………
Хирургическая операция длилась несколько часов. Потом – реанимация. Лену к пациенту не впускал милиционер в форме и при оружии. Сердобольная сестричка пожалела:
– Этот кто тебе, муж? Как фамилья?
– Беланов, Виктор...
– Схожу узнаю, как с ним, бедолагой...
Сестричка вышла, промокнула салфеткой краешки глаз, невесело сообщила:
– Пока ни жив, ни мертв... Полная декортикация, будет как растение. На аппарате.
Это может продолжаться и месяц, и год, и пять... Ну иди, иди, не жди, милая...
Месть Осилеса
Влюбленная, пережившая со своим мужчиной все перипетии бегства, сцену расстрела у офиса, безоглядно доверяла, верила, никогда любимый не подведет. Но роковая и трагичная цепь обстоятельств охватывала со всех сторон. Была как в прострации: сначала пристреленный Крот, потом Белан с дыркой в черепе и перспективой вести жизнь растения…
В Белановской квартире хозяйничали две тетки – его бывшая супружница и теща. Появились как чертовки из табакерки, по мановению кошмарной волшебной палочки.
– Все, рыбка, закончилось, «финита ля комедия», убирайся из моей квартиры! – кричала по-базарному бывшая жена Белана.
Пожилая женщина, теща, картинно плакала на кухне, причитая:
– Витенька, мой Витенька!..
Стерва жена, злоязычная теща, визгливо терзали ее:
– Ты, ты, проститутка, довела Витеньку!.. Ты, б..дь, на чье имущество заришься?
После первых срывов интуитивно начала опасаться за собственное психическое здоровье. Искать помощи у мамы, у Севика?
Севик приехал домой заполночь. В спальне сопели Света с маленьким Денисом. Он устало присел на тумбу в прихожей и развязывал шнурки ботинок. Неотвратимость чего-то жуткого и необъяснимого саднила душу. Тем более после возлияний и слета единомышленников. С одной стороны все шло по – накатанной, теоретик, он оплачивался из казны этой партии неплохо. И еще влияние на различные гос – и бизнес – структуры. С другой – не смог привыкнуть к трагедиям вокруг происходящего. Господи, Мидасов превратился в диктатора тирана Малой родины! Решал судьбы людей-как в «Чапаева» на шашечной доске играл. Пух щелчком по фишке – и нет человека! Севик все с большим ужасом понимал, что ничем никому помочь не может. Было жалко Белана – хороший мужик, не повезло, попал. И всплывал за Мидасом Бессараб, первый лунный архангел. Но ничего, он еще повоюет, вооруженный бесценными знаниями!
Шлема он не нашел. Затерялись его следы в пространстве и времени. Теперь шаманская корона не отпускала воображение Сергея Викторовича. Зарывшись в мифах и эзотерике, историк прослеживал путь этой короны уже на тысячелетья. Думал мучительно: «И после поражения скифского царя лежали в кургане до времени эти древние артефакты влияния – шаманская корона и бубен с колотушкой, а теперь моя очередь настала».