Ленка на миг остановила рыдания, вздохнула прерывисто, и улыбнулась, представив этого несчастного пса под дождем.
– А я вас запомнила, – продолжили после вдохновленного четверостишия. – У вас талант к языкам. И вообще вы напоминаете мне давнюю университетскую подругу. Случайно ваша мама не училась на Ин-язе лет эдак двадцать назад?
– Да, училась, – Ленка замотала головой, разбрызгивая вокруг слезы.
– А как имя ее, не Светлана случайно?
– Да! – отняла от глаз ревунья заплаканную потертую фотку.
– Ну конечно! – утешительница оживилась. – Господи, раритетное фото, здесь мы всей группой. Сдали летнюю второго курса! – и подала носовой платок промокнуть слезы. – Так вот от кого у вас такие способности! Я была дружна в студенчестве с вашей мамой. Правда, она вышла замуж и перевелась на заочное. Уехала по месту службы мужа – офицера, что – ли. Да и наш новый декан, Крепилов, ее отлично знал, даже ухаживал за ней на первых курсах. Так, знаете что, нечего плакать. Победу нужно ковать. Поднимайтесь, идемте к декану. Выше нос!
– Прямо сейчас?
– А когда? Выше нос – всегда!
Преподавательница потащила Ленку в приемную. Строго бросила секретарше:
– Сам у себя?
– У себя, но очень занят. У него студентка, зачет. Просил не беспокоить.
– Знаю его зачеты! Для нас не занят, найдет время!
Они ввалились в кабинет декана факультета.
– Вот познакомься, Крепилов, это Елена – с порога вступилась, выставляя за плечи впереди себя смущенную девчонку.
Декан посмотрел поверх запотелых очков. Поправляла прическу испуганная студентка. Захлопнул зачетку и выпроводил:
– Потом досдадите.
И нервно спросил вошедших:
– Ну, и?...
– Эта девочка никого тебе не напоминает?
– Нет, – неуверенно произнес декан, обласкивая Ленку посоловевшими глазками поверх тонких золоченых дужек.
– Смотри внимательнее, ну, вспоминай! Девушка твоя. На первом курсе. Вылитая. Ты еще как комсорг, на комитет комсомола ее вызывал. Ревновал, пытался вернуть. По морде даже получил за нее. На танцах. Копия Светка. Вспомнил? – сунула под нос зареванный студенческий снимок.
– Затрудняюсь, видимо, э… – заерзал декан. На мгновенье притих, припоминая кого-то. А потом чуть не взвился: – Вообще, хоть вы и доктор наук, и профессор, Дина Макаровна, но нельзя же так врываться ко мне! Я же занят, у меня ответственные вопросы. Ну, вспомнил, похожа. Что с того? Чего ты от меня хочешь? – перешел с ней на ты.
– Тебя грызет комплекс вины. Ты бы восстановил историческую справедливость, легче бы стало. Хоть раз почувствовал себя настоящим человеком. Хочу чтобы ты вернул этому ребенку юношеские долги и клятвы, которые ты давал ее матери. А потом предал.
– Я ничего не сделал такого, – Крепилов сконфузился.
– Вот именно! – шумели в кабинете. – Нет, и везунчик ты! А у тебя снова появился шанс. Последний! И вообще представь, эта девочка могла бы быть твоей дочерью. Ты тогда смалодушничал. И жалеешь об этом всю свою жизнь. Теперь ты меня понял?
Ленка заревела пуще прежнего. Может от испуга, в странной перепалке двух взрослых и значительных людей. Крепилов тюкнул пальцем кнопку секретарши. Повелел принести минералки.
– Ну и какие проблемы, девушка? – Прихлебывая из стакана, рассматривал ее экзаменационный листок и эту чудом очутившуюся под рукой старую фотографию. – Поступайте на следующий год!
Ленка замотала головой, разбрызгивая вокруг слезы.
– Да будь ты хоть раз человеком, Крепилов, у нее же талант, я то в этом понимаю!
Декан задумался. Смешно закатил глаза. Съехав в паузу, стал протирать очки носовым платком.
– Ты не суетись, Диночка! Не надо такого напора. Сейчас все посмотрим, взвесим, разберемся! Я сам, можно сказать, из этих, из «шестидесятников». На дрожжах свободы, так сказать, формировался. На «Битлз». «Хэй, джуд! Привет, еврей! » – мое любимое было. Или это – «Елоу субмарин». Помнишь, как мы мечтали втихаря на желтой подлодке опуститься в никуда. А потом всплыть, но уже в другой стране!
И они в полголоса затянули:
– Елоу субмарин, елоу субмарин,пу-пу-пу!
Провалившаяся абитуриентка удивленно смотрела на поющий дует просохшими от слез глазами.
Декан снова потянул к себе ее документы, потом вытащил списки, пробежал их глазами.
– Девушка, с вашим достаточно высоким баллом легко можно пройти на вечерний. Или вот новый факультет у нас, коммерческий. Поучитесь, осмотритесь. А потом вполне законно перевестись на очный. Хорошо, подавайте заявление на имя ректора о зачислении. Я завизирую. Оставите у секретаря, – и Крепилов отвернулся, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.