Так сложилась судьба братьев-декабристов Бобрищевых-Пушкиных.
Володя жадно слушал бабушку. Так вот, значит, какую славную фамилию он носит. И, словно угадав его мысли, Елизавета Ивановна сказала:
— Ты теперь последний представитель Бобрищевых-Пушкиных в России. Есть, правда, какой-то Бобрищев в Монако, который сбежал от революции. Но этот не в счет. Настоящие люди от своей Родины не убегают, а охраняют и защищают ее. Так что тебе теперь придется беречь честь фамилии. Смотри, не посрами ее.
Эти слова Володя запомнил. Его поразило, что он последний потомок декабристов. Тех, которые вошли в славную книгу русской истории.
А что он сможет сделать полезного для своей Родины?
Эта мысль не оставляла его с того памятного вечера. Может быть, сбежать в Испанию? Там шли бои. Интербригады сражались с фашистами. Радио каждый день передавало сводки. Рядом с Володиным домом, на углу улиц Тверской и Красной конницы, находился интернат для испанских детей.
Как-то, возвращаясь из школы, Володя встретил черноволосого мальчишку, на вид чуть постарше. Стоял теплый, солнечный день, а мальчишка был одет не по погоде. В толстой куртке, в шапке и с мешком. Словно собрался в дорогу. Он подошел к Володе и спросил:
— Где призтан?
— Что, что?
Володя не сразу понял, о чем идет речь. А мальчишка продолжал:
— Море, призтан, домой хочу.
Ах, пристань! Так Володя познакомился с испанцем Хосе. Оказалось, что он разыскивал порт, чтобы уехать домой, в Испанию.
Хосе рассказал новому другу, что он должен в Испании бить фашистов и еще он хотел разыскать мать, которая там сражалась.
— Можно, я с тобой поеду? — спросил Володя.
Но Хосе оглядел его придирчиво и печально покачал головой.
— Нет, тебе еще нельзя — ты маленький.
В то время все мальчишки щеголяли знанием систем самолетов, танков. Бабушка Елизавета Ивановна только головой качала и вздыхала, когда видела, что Володя рисует военные схемы и планы.
— Погоди ты, не торопись, еще навоюешься. — Она гладила Володю по голове и заставляла пить на ночь молоко.
Не думала бабушка, что слова ее окажутся пророческими. Тем летом началась война.
Морячок
На странице альбома — портрет лихого моряка. Бескозырка набекрень, вьются ленты по ветру. Правда, на морячке солдатская гимнастерка, но из расстегнутого ворота выглядывает флотская душа — тельняшка. Это хозяин альбома — Володя Бобрищев-Пушкин, бывший ученик 24-й ленинградской школы.
В блокаду они остались в Ленинграде вдвоем с бабушкой. Володя ходил по утрам за пайком хлеба, выстаивая длинные очереди у булочной. От голода умирали родные, соседи. Бабушка еле держалась на ногах, но старалась отдавать Володе кусочек побольше. Она еще шутила:
— Тебе же продолжать фамилию, а я уже отжила свое.
Володя возмущался и требовал, чтобы хлеб делили поровну.
Ночью, глядя на темные холодные шкафы с книгами, он сочинял героические истории, в которых он побеждал фашистов. Но для этого надо было обязательно попасть на фронт. Володя ходил в военкомат несколько раз и даже написал заявление, где прибавил себе три лишних года. Выходило, что ему уже шестнадцать.
Прислали из военкомата повестку. Бабушка, которая вынула ее из почтового ящика, сама отправилась к военкому:
— С каких это пор в армию стали младенцев брать?
Военком показал Володино заявление, и обман раскрылся. Бабушка долго плакала и стыдила Володю, что он совсем ее не жалеет.
В 1942 году через Ладожское озеро Володю и бабушку эвакуировали из Ленинграда на Кавказ.
В дороге Елизавета Ивановна умерла. Володя остался один. Он твердо решил бежать на фронт.
Но судьбу Володи решили иначе. Его посадили в поезд и отправили в тыл, определив в детский дом, как круглого сироту. «Сирота» для виду покорился, но твердо решил не ехать ни в какой тыл. В дороге он присматривался к воинским эшелонам. На одной из станций отстал от своего поезда и попросился в солдатскую теплушку. Бойцы взяли его к себе. Он рассказал свою историю. Его накормили и устроили на верхних нарах, заботливо укрыли двумя серыми шинелями. Но командир, узнав о мальчишке, рассердился.