С первых слов девочек все стало понятным. Фашисты и раньше подсылали ко мне провокаторов, чтобы узнать то, что не удалось им выпытать на допросах. Больно было думать, что и этих, ничего не подозревающих девочек фашисты используют с той же целью.
И все-таки я решила поговорить с ними. Мне захотелось рассказать им о героической обороне города, о блокаде.
Девочки слушали затаив дыхание, почти не прерывая.
Показался переводчик с фельдфебелем. Девочки встали. Юта стала прощаться и на минуту замешкалась. Мне показалось, что она хочет что-то сказать, и я задержала ее. Когда дочери «фрау Тамары» отошли в сторону, Юта быстро, смущенно прошептала:
— Не надо было тебе все это рассказывать. Ведь нам приказано… Ну понимаешь? Мы должны все, что узнали от тебя, передать немцам…
— Спасибо. Я и сама догадалась об этом.
«Смелая девочка! — подумала я, когда Юта ушла. — Настоящая пионерка!..» Позднее я узнала, что Юта и в тылу врага не расставалась с пионерским галстуком.
Очень скоро мы стали друзьями.
Юте жилось у «фрау Тамары» не сладко. Ей приходилось работать в поле вместе со взрослыми рабочими хозяйства. Это был совсем не легкий физический труд с четырех-пяти утра до семи-восьми вечера.
Юта очень привязалась ко мне и относилась с трогательной заботливостью младшей сестренки. Делилась своими нехитрыми пожитками, пыталась достать что-нибудь попитательней из съестного. Дала мне носить свои тапки, курточку.
В поле мы с Ютой работали вместе, спали рядом. Я рассказала ей о том, что давно собираюсь бежать. Она просила ее взять с собой. Но мне не хотелось рисковать жизнью девочки.
22 августа с помощью разведчика партизан В. В. Калинина мне удалось бежать. Попала я в отряд Тимофея Ивановича Егорова. Отряд этот действовал в Струго-Красненском, Лядском и Плюсском районах.
В начале октября мы неожиданно встретились с Ютой в деревне Ульдинка. Она вместе с группой струго-красненской молодежи пришла к партизанам. Собрал группу инженер Василий Васильевич Смирнов, заместитель комбрига по разведке 2-й Ленинградской партизанской бригады. Направляясь во 2-ю бригаду, они шли через деревню Ульдинка, где стоял наш отряд.
В это время мы приводили себя в порядок, мылись в бане, стирали белье, чистили оружие.
Вдруг к одному из наших разведчиков подошла невысокого роста девушка в темно-красном зимнем пальто, берете, в добротных яловых сапогах, в которые были заправлены серые брюки. Она спросила, не встречал ли он парашютистку Лену, которая бежала из Струг Красных к партизанам.
— Встречал, — ответил он с улыбкой. — Она здесь. Моется вот в этой бане.
Услышав знакомый голос, я поспешила одеться. Как только я вышла, Юта бросилась мне на шею:
— Лена!
— Ютик, родная, ты бы знала, как я рада тебя видеть.
Юта счастливо улыбнулась, обхватив меня руками, и не отпускала.
— Но раз уж ты пришла, останься у нас. Я попрошу командира отряда. Он поймет.
— Не могу, — покачала головой она, — я должна вместе со всеми идти во вторую бригаду.
Расстались мы с Ютой ненадолго.
6 ноября, возвращаясь с диверсии — спустили под откос вражеский эшелон, — я встретила Юту в деревне Щербова Гора. С этого дня мы были все время вместе.
Василий Васильевич Калинин, командир взвода разведки четвертого отряда 6-й Ленинградской партизанской бригады, куда мы попали из отряда Тимофея Ивановича Егорова, с большим трудом уговорил командира взять Юту из хозвзвода 2-й бригады в разведку нашего отряда. Так Юта стала бойцом разведки четвертого отряда. Правда, оружие она получила лишь тогда, когда ей исполнилось 16 лет — в январе 1944 года.
Первая большая операция, в которой участвовала Юта, был бой на «большаке» в районе деревни Большое Захонье.
Перед нами поставили задачу: достать пленного во что бы то ни стало.
Мы вышли на шоссе Ляды — Плюсса и расположились недалеко от деревни Терешинка. Руководил операцией начальник штаба отряда П. Т. Евдокимов. Было холодно. Ночной заморозок сковал льдом ручейки и лужи. Земля подмерзла, но снега еще не было. Мы с Ютой лежали прижавшись друг к другу.
— Замерзла? — спрашиваю.
— Нет, — говорит. А у самой даже нос посинел. Терпит.
Лежим. Ждем гитлеровцев. Нам было известно, что ежедневно фашисты провозят здесь кухню. Но их все нет и нет.
Вдруг Евдокимов подал сигнал: «Приготовиться!» Сразу стихли шутки. Все подняли автоматы.
Вижу, идут четверо офицеров. За ними, метрах в пяти, около двухсот солдат в форме СД. А дальше обоз с зарядными ящиками, кухня и колонна человек в пятьсот. Дальше пушки на конной тяге.