Об этом же говорит партизан Петр Петрович Балашов:
«В отряде был юный разведчик Олег Голубев. Он выполнял специальные задания командования. Участвовал в разгроме карательного отряда на территории Дедовичского района. Воевал храбро, прямо-таки героически… Слышал, что он был заброшен под Лугу…»
И еще одно свидетельство — Петра Дементьевича Муратова, бывшего партизана.
«…B деревне Зеленый клин остановились шесть вражеских цистерн с бензином. Моя группа контролировала дорогу. Заметили машины. Решили взорвать мост в тот момент, когда машины появятся на нем. В таких случаях нас всегда выручал Олег. Он самый маленький, мальчишка. На этот раз Олег изображал рыбака. Взял удочку, в платок положил тол, как будто еда, так с узелком и удочкой пошел по берегу до самого моста. Там уселся поудобнее, закинул удочку, как будто ловит рыбу, а сам тихонько выложил тол, рядом — гранату, к которой был привязан шнур длиною в сто метров. Незаметно дотащил шнур до кустов на обочине дороги. А там сидел я и еще два партизана — Гавриленко и Фомин.
Как только машины въехали на мост, мы дернули шнур…
Все шесть цистерн вместе с мостом взлетели на воздух.
Последнее задание Олег должен был выполнить в районе Луги».
Итак, все трое говорят об одном и том же: Олег был заброшен в район Луги. Еще многих людей, знавших Олега, разыскали красные следопыты и пришли к выводу: неизвестный мальчик Олег, повешенный в Луге, и есть Олег Голубев…
3. Хайтлин
Дочь медсанбата
Сын полка… К этим словам мы все привыкли. Сотни мальчишек, волею судеб попавших на фронты Великой Отечественной войны, воспитывались в воинских частях и вместе с солдатами участвовали в боях, мужали, порою проявляли чудеса храбрости.
Я же хочу рассказать о… шестилетней девчурке, ставшей дочерью отдельного медицинского батальона.
Наша дивизия была сформирована из ополченцев на Петроградской стороне. После боев под Ленинградом соединение осенью 1941 года перебросили под Тихвин, где вместе с другими войсками оно освобождало древний русский город. Потом полки долгое время держали оборону в районе города Кириши. Жители окрестных сел и деревень, в том числе и женщины, узнав какими-то путями, что мы все — ленинградцы (ведь в то время это было военной тайной), просили, чтобы их приняли в дивизию. Так к нам попала Мария Андреевна Добролюбова, ставшая санитаркой в медицинском батальоне.
Дома у Марии Андреевны осталась маленькая дочка, Алевтина. Однажды Мария Андреевна, очень скучавшая без дочери, решила взять девочку в медсанбат хотя бы дня на два-три. Разрешения у командира не спрашивали. Медицинские сестры, которые были полностью на стороне Марии Андреевны, решили поставить его перед совершившимся фактом.
Но случилось так, что едва Добролюбова привезла Алевтину, был получен приказ передислоцироваться. Пришлось ей садиться в машину, захватив с собой дочь… Что же оставалось делать!.. Так девочка осталась в части.
Хлопот с новым «воином» было немало. Когда, например, ожидали какое-нибудь начальство, Алевтину прятали: неизвестно, как еще отнесется оно к такому солдату? Во время переездов тоже не выпускали на дорогу, держали в машине-фургоне.
Алевтина освоилась быстро. Девочка старалась помогать взрослым. В тихие дни Аля ходила по палаткам, поправляла одеяла, спрашивала у раненых, не хотят ли они пить, а те обязательно просили принести водички. Аля подходила к мечущемуся в бреду раненому, клала ручонку на лоб, и человек успокаивался. А то вбегала с пачкой свежих фронтовых газет, хотя сама читать не умела. Но знала уже, как ждут новостей солдаты.
Наша дивизия победоносно продвигалась на запад. Она освободила Чудово и получила наименование Чудовской, штурмовала Ригу, за что ей был вручен орден Красного Знамени.
Окончилась война. В марте 1946 года десятилетней Але Добролюбовой, ученице 239-й ленинградской школы, вручили медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Тогда же ей подарили куклу. Этот момент и запечатлел на снимке фотокорреспондент.
Собственно, снимок этот и послужил поводом для моих воспоминаний об Алевтине. Как-то я встретился с бывшими старшими медсестрами медсанбата Евдокией Ивановной Шепелевой и Ольгой Михайловной Рыбкиной. Говорили о войне, вспоминали общих знакомых. Евдокия Ивановна достала фронтовой альбом, и там мы увидели Алевтину.
Где Аля сейчас, никто не знал. Я написал об Алевтине в «Вечернем Ленинграде», и сразу же откликнулись несколько человек. Оказалось, что вся семья живет близко от редакции — на площади Мира.