— Ага. Иллюзия. — Настасья Павловна улыбнулась, и коснулась пальцем его плеча. — Но какая-то очень убедительная и материальная иллюзия.
— Разумеется, вы вольны мне не поверить кое в чем. Но, когда прибудем на место, сами во всем убедитесь. Зовите меня сэр Ровер, подробности потом.
Женщина посмотрела на часы, а затем тоскливо — на вывеску гастронома на углу. Закрыто, конечно.
— А у меня в холодильнике пусто, даже мыши вымерли.
— Это воспринимать как приглашение зайти в гости? — улыбнулся сэр Ровер. — Если вы согласны, то, как я и сказал — оставьте проблемы мне. Все сделаем в лучшем виде, и ужин, и остальное.
Настасья Павловна дипломатично ответила. — Ну, тогда предлагаю перевести переговоры в более удобную обстановку.
Ее собеседник довольно кивнул, и вышел из машины. Открыв дверцу с ее стороны, предупредительно развернул над ней зонт. Ничего себе. Зашли в подъезд, поднялись по лестнице. Поколебавшись, она открыла дверь. — Прошу.
— Да-а, небогато, — огляделся сэр Ровер. — Не ценят у вас хороших сыщиков… Насколько я разобрался в вашем образе жизни, сначала — принять душ?
Настасья Павловна с огромным облегчением наконец-то скинула туфли, которые упрямо не хотели разнашиваться, и влезла в шлепанцы.
— Уф-ф! — она махнула рукой. — Куда там, горячую воду еще не включили. В следующем месяце обещают.
— Сейчас организуем. — гость уже проник в ванную, что-то там пошуровал. Раздалось милое сердцу журчание, бульканье, и глаза беспокойно заглянувшей туда Каменской с удивлением заметили пар, подымающийся от тугой струи воды из смесителя.
— Вперед. — распрямился сэр Ровер. — А я пока распоряжусь насчет ужина.
Захватив банный халатик и полотенце, она быстренько, пока вода не передумала, вытолкала гостя в коридор и опустилась в ванну, наполовину заполненную восхитительным теплом. Но вода не унималась. На трубе, идущей к смесителю, обнаружилось тускло мерцающее кольцо света, причем выше — труба была холодной.
— Чудеса, да и только. — мурлыкнула Каменская и с головой погрузилась в пахнущую финским шампунем пену. Через некоторое время, вволю наплескавшись, она сообразила, что и документы, и табельное оружие остались в сумочке. Осторожно и тихо вышла из ванной и, заглянув из коридора в зал, обнаружила, что стол, который обычно раздвигали и накрывали к праздникам, стоит посредине, а на нем…
А на столе чего только не было! Озадаченно принюхавшись, она сообразила, что нагулянный на беспокойной МУРовской работе аппетит не даст ей отвертеться. Гость при ее появлении встал с дивана.
— С легким паром.
— Спасибо. — глаза Каменской беспокойно шарили по прихожей. Проверив содержимое сумочки, она почему-то успокоилась, и вернулась к столу. Большая часть блюд, а также посуда оказались ей решительно не знакомы.
— Вы что, все это в ресторане заказали?
— Что вы, что вы, Настасья Павловна! — отшатнулся от нее гость. — То, что там подают, сам не буду есть, и вам не советую.
Он подвинул ей стул. — Повара в моем замке постарались, так что не бойтесь и не стесняйтесь.
— Ой, кажется я сейчас усну. — блаженная сытость разливалась по телу, а Каменская упрямо искала сигареты. В той пачке, что в сумочке, кончились. В шкафу нет, в тумбочке и ящиках стола — тоже.
— Тогда — давайте выпьем кофе. — благодушно отвалил от стола сэр Ровер. — А то я тоже устал немного. Вы что-то ищете?
— У вас сигарет случайно нету?
Тот посмотрел на нее и задал странно знакомый вопрос.
— Какой сорт вы предпочитаете в это время суток?
Ну, сейчас я тебя! — Сент-Морис. Красные. Длинные.
Он пожал плечами.
— Подумаешь! — и указал рукой на сервант, который только что обыскала Каменская. — Там.
Она недоверчиво приоткрыла дверцу, и на руки ей выскользнул непочатый блок «Сент-Мориса». Обалдеть.
— Да, кстати. — она пила крепчайший кофе и курила явно не поддельные сигареты. — У вас есть замок?
— Не совсем замок. — сэр Ровер достал трубку. — Позволите?
Закурив, выпустил струйку дыма в сторону раскрытой форточки.
— Ну что ж. Будем знакомиться поближе. А пока — Настасья Павловна, вас не затруднит глянуть в окно и посмотреть, что там и как? Будто вы запоминаете место преступления.
Каменская кивнула, подошла к окну и, отодвинув занавеску, цепко и профессионально окинула глазами вид из окна. — Готово.
Когда она повернулась обратно, на столе остался только кофейник и пепельница. Причем хозяйка квартиры могла бы поклясться, что в комнату не только никто не входил, но даже и сам гость не вставал со стула.
— Эффектно. — улыбнулась она и тоже села к столу.
— Настасья Павловна, как вы относитесь к дворянству? — задал непонятный вопрос сэр Ровер.
На этот неожиданный вопрос последовал неожиданный ответ.
— Я к нему не отношусь.
Мужчина улыбнулся, и налил обоим еще кофе.
— Я не буду говорить о том, что ваши предки в свое время считались крепкими прфессионалами. Каменские ценились и во флоте, и в жандармерии, и в разведке царской армии. Я имею в виду — как вы относитесь к тому, что в вашей стране слова «аристократ» или «интеллигент» считаются чуть ли не матерными ругательствами?
Она опустила руки и пристально посмотрела на собеседника. Затянулась очередной сигаретой и пробормотала. — Значит, бабуля и впрямь из благородных…
Затем спросила прямо.
— А какое отношение это имеет к нашей теме?
Сэр Ровер устроился поудобнее, спрятал свою трубку, и ответил.
— Самое непосредственное. В моей стране — абсолютная монархия. Да и в сопредельных державах тоже. Гражданскими и военными делами занимаются дворяне. Да-да, дворяне. И в том самом, истинном смысле этого слова. Образованные, интеллигентные, с представлением о чести и порядочности. Думающие о людях и своей стране. А не бездушные и продажные чиновники, как у вас. Это вам придется принять. Я, кстати, тоже из старинного рода, но титулы и земли оставил сыну. А рыцарское звание получил за… другие заслуги.