— Правда, у папы твоего — талант? Пузыри выдувает — не хуже любого ребёнка.
— Да, — говорит мальчик. — Он у меня умница.
— А что ты его от нас прячешь? Покажи.
Остальные гости тоже зашумели:
— Правильно. Давай. Зови папу. Хотим посмотреть.
— Папа, — позвал мальчик. — Иди сюда.
Папа заглянул в комнату, пробрался между детей, подошёл к мальчику.
— Вот он у меня какой! — похвастался мальчик и повернул папу лицом к гостям.
— Просто прелесть! — сказала толстая девочка, забралась на стул, ухватила папу за левую щёку и ущипнула. Не очень больно.
Другая, худенькая, девочка хотела ущипнуть папу за другую щёку, но папа увернулся. Девочка не обиделась:
— Какой милый папа. Наверно, зарплата у него большая-большая.
— Не очень, — улыбнулся мальчик. — Зарплата у нас средняя. Но не плохая.
Папа покраснел.
— Вот тебе жвачка, — сказали папе. — Ну-ка выдуй пузырь, чтоб мы все ахнули.
— Нет, — говорит папа. — Мне сейчас не хочется.
— Что значит — не хочется, если тебя просят.
— Да он, — засмеялась толстая девочка, — наверно, стесняется. Скромничает. Не очень-то у тебя бойкий папа.
— Бойкий, бойкий, — говорит мальчик. — Сейчас выдует.
— Наверно, — подмигнул гостям другой мальчик, в очках, — твой папа просто боится, что не получится.
— Как это: не получится! — подмигнула мальчику в очках худенькая девочка. — У такого замечательного папы обязательно получится.
Все гости стали уговаривать папу не бояться. Показать, какие он может выдувать крупные пузыри.
— А я не боюсь, — сказал папа, взял жвачку и начал жевать.
Пока он жевал, худенькая девочка заспорила с толстой, чей подарок имениннику лучше. Все про папу забыли. Папа не знал: выдувать пузырь или пока не выдувать. Стоял с полным ртом, ждал, когда на него посмотрят.
Наконец мальчик в очках закричал:
— Хватит спорить. Обратите внимание. Тут папа нашего именинника жаждет нам таланты свои показывать!
Папа хотел сказать, что не жаждет, что они сами просили, но во рту было много жвачки, и папа промолчал.
— Давай! Дуй! — захлопали гости в ладоши.
Папа подул. Пузырь получился не очень большой. Быстро лопнул, забрызгал папины щеки.
Гости перестали хлопать, сказали:
— Ничего страшного, всякое в жизни бывает.
Мальчик предложил ещё разок попробовать, но девочки замахали руками:
— Хватит, не надо, пусть лучше стихотворение расскажет или песню споёт.
— Какое расскажем стихотворение? — спросили девочки папу.
— Никакое! — буркнул папа.
— Ого, какие мы сердитые! — удивилась толстая девочка.
— Интересно, кем же он у тебя стать собирается? — спросила именинника худенькая девочка.
— Хочет быть пилотом первого класса, — сказал мальчик.
— Лётчиком, значит? Молодец. Мечтатель! — похвалил папу другой мальчик, в очках.
— А возьмут ли, — усмехнулась толстая девочка, — такого сердитого папу в лётчики?
— Я, — тихо сказал папа, — давно лётчик. Пилот второго класса. На международных авиалиниях. Скоро буду пилотом первого класса.
— Конечно, скоро, — согласился мальчик в очках и хотел потрепать папу по правой щеке, но передумал, решил не пачкать пальцы жвачкой.
— Не стоит печалиться, — пожалела папу худенькая девочка. — Второй класс — это тоже почётно.
— Ну да, всё-таки не третий, — хихикнула толстая девочка и предложила папе бутерброд.
Папа поблагодарил, отказался.
— Ладно, — сказал мальчик, — не хочешь бутерброд, тогда попрощайся со всеми, иди, займись своими делами.
Вечером, когда гости уже разошлись, мальчик зашёл к папе в комнату поцеловать перед сном и заметил у папы на глазах слёзы.
— Ну вот, — огорчился мальчик, — так и знал, что из-за пузыря расстроишься. Глупо переживать каждую свою неудачу. Не по-мужски. Плюнь, забудь! Договорились? Всё. Повернись на бочок и спи.
ДОЧКИ С МАТЕРЬЮ, ЭПИДЕМИЯ ПОД СТОЛОМ И КАКИЕ-ТО ЧУДЕСА
У одной мамы было две маленьких девочки. Старшая и младшая. Когда им хотелось поиграть в дочки-матери, сёстры брали электрический фонарик, всех своих кукол и лезли под стол. А мама ходила вокруг, просила:
— Возьмите меня под стол. К вам. Тоже хочу в дочки-матери. Я умею.
— Нет, — отказывала из-под стола старшая сестра. — Ты уже большая, тут не поместишься.
— Помещусь. На живот лягу.
— Что за вздор, — сердилась под столом младшая девочка, — ты же испачкаешься. Платье испортишь.
— Не испорчу. Там пропылесосено. Можно, залезу?
— Нельзя, — запрещали сёстры. — Лучше иди готовь ужин.
— Уже приготовила. Ваши любимые блинчики. С творогом.
— Тогда одежду какую-нибудь постирай. Или погладь.
— Всё постирала. Давно погладила. Даже утюг, и тот почти остыл. Почему нельзя с вами в дочки-матери поиграть?
— Потому что у тебя куклы нет.
— А я какую-нибудь вашу куклу возьму.
— Наши заняты. Всех спать уложили. У них тихий час.
— Давайте разбудим, — попросила мама.
— Как разбудим?!
— Тихонько, — неуверенно предложила мама. — Только одну куколку. Пупса. Того, который давно уже без ноги.
— Ты, мама, думай, что говоришь, — возмутилась старшая сестра.
— Совести нет, — поддержала старшую сестру младшая. — Ребёнок и так совсем старенький, да ещё без ноги. Неужели нам из-за твоих прихотей малыша будить? Лишать тихого часа. Разве ты, мама, не слышала, какой он полезный, тихий час?
— Слышала.
— Зачем же предлагаешь?
— Поиграть хочется.
— Тебе игра, а нам детскому здоровью вредить! — рассердилась младшая девочка. — Не разбудим.
— Ой! — ахнула под столом старшая сестра. — Ну вот! Доигрались!
— Что там? Что? — испугалась мама.
— Пупс заболел! Вот что. Плачет.
— Простите, пожалуйста. Я же не нарочно! — всплеснула руками мама.
— Ну всё! — крикнула из-под стола младшая девочка. — Теперь все куклы плачут. Все заболели!
— Отчего заболели? — побледнела мама.
— От Пупса заразились.
— Какая у них болезнь?
— Эпидемия.
— Температуру померить надо, — быстро подсказала мама. — И приложить компресс.
— Ну конечно, сами бы мы ни за что не догадались.
— А ещё, — вспомнила мама, — доктора позвать. Доктор придёт, чик-чик — и всех вылечил.
— Мама, — высунулись из-под стола обе сестры сразу, — ты когда последний раз в дочки-матери играла?
— Когда маленькая была.
— Оно и видно. Никто так уже не делает. Теперь не доктора, быструю неотложную помощь вызывают. Платную. И ждут. Иди, мама, не путайся под руками, только мешаешь.
Мама вздохнула, ушла на кухню. Там она сидела, беспокоилась, справятся ли её девочки с нежданной бедой, спасут ли несчастных, внезапно захворавших кукол.
Вечером, когда озабоченные сёстры, выбрав свободную минуту, забежали на кухню наскоро поужинать блинчиками, мама взволнованно спросила:
— Как они там? Легче стало?
— Не стало. Хуже сделалось, — нахмурилась старшая сестра. — Боимся, ещё хуже станет.
— Гораздо, гораздо хуже, — покивала головой младшая девочка. — Опасаемся самого худшего. Наверно, придётся всю ночь не спать. Под столом сидеть. Ухаживать за больными.
— Ложитесь, — сказала мама, — если что, я вас сразу, в ту же секунду, немедленно разбужу.
Папа вернулся с работы очень поздно, обе сестры уже давным-давно спали. Мама открыла ему, обрадовалась:
— Наконец-то. Выйди, пожалуйста, за дверь, постучи, я спрошу, кто там, скажешь: «Доктор».
Папа вышел, постучал, сказал, что он доктор. Мама открыла дверь, повела доктора под стол. Они залезли к больным куклам, включили фонарик. Мама светила, а доктор — чик-чик, чик-чик — лечил кукол. Одну за другой.