И тут Виктор остановился. Как раз рядом с ним слева на доме висела вывеска: «Ремонт часов».
Вот тут и проясним ситуацию, кто в этом городе купит такую вещь. Хорошо еще, что в свое время механические выбрал, а то объясняй тут про кварц и где доставать батарейки.
Часовая мастерская работала с девяти до шести, перерыв — с часу до двух, выходной — понедельник. Будем надеяться, что сегодня среда. А пока продолжим «изучать карту» и убивать время. Чтобы не нарваться на приключения, Виктор решил далеко не углубляться и ходить кругами по Куйбышева и Комсомольской. Приличные улицы, шпаны на них мало водилось, а то еще и обворуют вдобавок.
Куйбышева была сплошь застроена новыми многоэтажными, то есть в четыре-пять этажей, домами, большая часть из которых оказалась такими же навороченными панельными, как и на углу с 3-го Интернационала. Видимо, с прокладкой трамвая улицу решили по-быстрому превратить в образцовый проспект. Впрочем, дома стахановцев, довоенный дом с двухэтажным магазином и раскидистая двухэтажная поликлиника за огороженным сквером остались без изменений, как и дореволюционный двухэтажный особнячок, в котором через полвека должен был оказаться музей художников Ткачевых.
После семи (час открытия продмагов) на улицах народу стало значительно больше, и Виктор обратил внимание на разношерстность здешних прикидов. Большинство мужчин, как и ожидалось, ходили в пальто, однобортных и двубортных, оттенков от темно-серого до черного, на одних верхняя одежда сидела нормально, на других топорщилась, а то и вообще выглядела как с чужого плеча; это говорило то ли о стесненности в средствах, то ли о сознательном небрежении к собственному имиджу. Из головных уборов господствовали ушанки и даже эскимоски. Впрочем, встречались и молодые люди в более-менее ярких цветных пальто и шапках-пирожках, узких, на взгляд Виктора, для такой погоды коротковатых, цветных или клетчатых брюках и, по-видимому, также не слишком теплых туфлях на толстой белой платформе; ансамбль дополняла прическа с коком и часто итальянские усики. Похоже, это были местные стиляги или что-то вроде того. Стиляг в этой новой Бежице оказалось неожиданно много, и выглядели они отнюдь не карикатурно, а с другой стороны — не было в них и той вылизанной гламурности, как в одноименном фильме, проще они были как-то.
Еще больший контраст представляли наряды женщин — от модных ярких пальто и полупальто с меховыми воротниками до поношенной и не отличавшейся разнообразием фасонов одежды сороковых и даже тридцатых, хотя и тщательно подобранной по фигуре или перешитой. Прически в основном закрывали теплые платки, от белых и серых, кустарного вязания, до ярких фабричных. Меховых шапок или шляп попадалось мало.
Виктор подумал, что его опасения насчет китайской куртки были несколько преувеличенными. В крайнем случае можно сказать, что купил на барахолке, по фигуре была и недорого, потому как это — как его тут говорят-то правильно: суррогат? эрзац? — а, вот: заменитель. За-ме-ни-тель.
— Вот блин!
Из-под арки дома, резко засигналив, буквально в полушаге от него выскочила легковушка и, заурчав мотором, повернула по Комсомольской к Ленина. Виктор остолбенел не столько от внезапного ее появления — он был сам виноват, не заметив вывески «Берегись автомобиля», — сколько от того, что это была за легковушка. А это было не что иное, как кофейного цвета «фольксваген», та самая знаменитая модель, что во всем мире прозвана «жуком».
Потрясающе. Фюрер грозит ядерным оружием, а немецкие машины спокойно себе разъезжают по городу. Впрочем, а кто сказал, что это немецкая машина? «Жигули-копейка» тоже снаружи «фиат» один к одному, но это же лицензия! Может, и на «фольксвагены» лицензию взяли или вообще их завод купили? На судовые же дизеля «у нас» в пятидесятых у Бурмейстера и Вайна покупали лицензию, а почему у Фольксвагена[2] не могли? Да потому что тогда в нашей истории была война, и у немцев по репарации взяли производство «Опель-Кадета», он же «Москвич-400»… Короче, попадется опять это чудо — надо будет рассмотреть, кто выпускает.
И еще. Необычно много населения не старше тридцати— тридцати пяти, даже на вид. Впрочем, это не так удивительно — урбанизация небось невысокая, люди, даже и переехавшие в город, живут старыми деревенскими традициями — побольше детей завести. Да и опять же Мировой войны не было.
2
Это не фамилия, а имя концерна («Народный автомобиль»), основателем которого был Фердинанд Порше в 1933 г.