Множество крылатых воительниц столпились вокруг пепелища. Кэр не слышал сигнала, но все они разом опустились на колено, зачерпнув рукой горсть жуткой смеси из праха и пепла. Вновь никакой команды, но сотня гестал взмыли в небо, оставляя за собой след из стремящихся вернуться к земле останков своего отца.
— Обе руки отдал бы за возможность парить в облаках подобно им, — Эйден заворожено глядел на взмахи крыльев, сжимая пальцами случайно упавшее ему прямо на ладонь перо.
Наконец, спустя бесконечный путь сквозь военный лагерь, вдалеке показалась ставка главнокомандующего. Итан не смог сдержать улыбки. Несмотря на то что консул сейчас был в состоянии пограничной войны, по его приказу хорты соорудили для него настоящий дворец, отдаленно напоминающий его столичную резиденцию. Клетис всегда считал, что во время походов военачальник должен разделять с солдатами их быт, но сейчас он чувствовал сильную необходимость напомнить своим людям о величии той империи, на страже которой они сейчас стояли.
Телега остановилась, и сопровождавшие их ланты выгрузили пленников. Обмотанный цепями мертвец отчего-то впервые утратил свое равнодушие, и Джонатану с Хоривом пришлось удерживать его, одновременно уворачиваясь от стремящихся порвать их глотки зубов.
Консул не заставил себя долго ждать и предстал перед переговорщиками в полном обмундировании. Нагрудник с высеченными на нем молниями повторял очертания торса имперца. На поясе висел стандартный меч легионера, немного укороченный в сравнении с тем, которым привыкли орудовать аурлийцы. С другой стороны пояса был прикреплен тубус, и Итан знал, насколько грозное орудие тот сейчас сдерживает.
Клетис появился в сопровождении орка и гесталы, которую в прошлый раз Кэр смог увидеть только мельком. Зеленокожий воин был тем самым гладиатором, которого лейтенант видел во время утренней тренировки консула. На лице привлекательной рыжеволосой воительницы была заметна озлобленность, а высокомерный взгляд имперца не предвещал положительного исхода их сегодняшней беседы. Взгляд Клетиса переходил от одного пленника к другому, пока наконец не остановился на Итане.
— А, ученик Белинды! — улыбнулся консул.
— Поражен вашей памятью и почтен тем, что в ней нашлось место и для меня. Не думал, что вам известно истинное имя моей павшей спутницы.
— Империи известно все. Любой, кто пытается утаить что-либо от ее ока, либо наивен, либо глуп. Будь ты хоть трижды представителем старшего из народов. Я обращался к ней по имени, что она назвала, лишь в знак вежливости и добрых намерений. — Клетис перевел взгляд на Ингрид, словно хотел убедиться, что стоявшая перед ним отступница не является его старой знакомой.
— Надеюсь, мои слова не прозвучат грубо, но то, о чем я хочу вам поведать, должно остаться в тайне. Мы не могли бы продолжить наш разговор в более уединенном месте? — вежливо осведомился аурлиец.
Казалось, что Клетис сперва даже не понял, о ком идет речь. Только оглядевшись по сторонам, он понял, что чужак подразумевает столпившихся у входа в его резиденцию легионеров. Разговор, который собирался вести Итан, не предназначался для ушей рядовых воинов. Даже несмотря на то что в ставку консула допуск был лишь у легиона, состоявшего сплошь из имперцев.
Сопровождавшая консула гестала вышла вперед. Взгляд ее был еще более высокомерным, чем у ее господина. Только сегодня ее народ потерял одного из патриархов, а счета погибшим подругам она уже не вела. Гесталы несли большие потери, ежедневно отправляясь на вылазки глубоко в тыл врага. Сейчас у нее появилась возможность выместить свой гнев на тех, кто, по ее мнению, открыл слугам хаоса дорогу в этот мир. Она выбрала ближайшего из стоявшего перед ней аурлийцев и едва ли могла найти человека, менее повинного в том, в чем собиралась его обвинить.
— Как вы смеете заявляться сюда и о чем-то просить? Это вы стали причиной вторжения армии хаоса. Ваши бесконечные междоусобицы поставили весь мир под угрозу вымирания. — Взгляд Кары перебегал с лица дуэлянта на отступницу и обратно.
Эйден сразу понял, что, что бы он ни сказал в ответ, его слова не будут услышаны. Он чувствовал разрывающую гесталу изнутри боль и понимал, что сейчас ей нужен был кто-то, кого бы она могла обвинить во всех бедах. Даже железный довод о том, что он вовсе не утларг и впервые ступил на большую землю каких-то пару дней назад, дуэлянт благоразумно решил оставить при себе. Однако, во внутренней борьбе благоразумие всегда уступало давно сформировавшемуся характеру сероглазого воина. Потому, когда крылатая воительница в порыве гневной речи несколько раз ткнула его пальцем в грудь, он не удержался от колкости.
— Канарейка, а гонора как у орлицы! — Мистер Мерфи изобразил на лице свою фирменную обворожительную улыбку.
Спокойствие и высокомерие представшего перед ней человека окончательно вывели девушку из себя. Раздался хлопок, а на щеке аурлийца показался покрасневший след, оставшийся после удара тыльной стороны руки воительницы. В этот момент Итану начало казаться, что их дипломатическая миссия бесповоротно провалена. Джонатан Норрингтон покосился на стоявшего ближе всех имперца, оценивая, как быстро сможет завладеть его оружием. Однако Эйден сдержался, и когда его дернувшаяся от удара голова вернулась в исходное положение, в глазах чувствовалась лишь наигранная обида.
— Довольно, Кара! — приказал консул гестале, уже готовой убить зарвавшегося наглеца.
Кэр сейчас мог поставить все свое состояние на то, что слышал, как от злости заскрежетали крепкие зубы воительницы. Ее подведенные темной краской глаза со спадающими вниз линиями символизировали скорбь по потерянным соплеменникам, но в зрачках отражалось пламя.
— Прошу вас выслушать этого человека. Империя заинтересована в тех услугах, что он может предложить, — впервые заговорил Га-либ, привлекая к себе внимание.
— Старый пройдоха, ты все же выжил. Я уже начал переживать, что тебя постигла судьба Ливия. По столице ходили разные слухи. Ты не представляешь, как быстро может пропасть страх перед злом. За твое короткое отсутствие жители осмелели настолько, что хотели сжечь принадлежавший тебе особняк. Скажи спасибо, что я распорядился направить в тот квартал дополнительный патруль лантов, — улыбнулся Клетис.
— Ты необычайно добр к моей скромной персоне, консул. Когда вернусь в Корпакс, навсегда напомню горожанам, почему они обходили мой дом за несколько кварталов, — оскалился в привычной ухмылке монстр.
— Я в этом не сомневаюсь, — произнес Клетис и, слегка приподняв руку, дал страже знать, что приветственная публичная часть разговора окончена.
Ланты сопроводили пленников на просторный двор, являющийся точной копией того, в котором уже довелось побывать Кэру во время визита в столицу. Здесь были все те же лица, что и в прошлый раз. Правда, среди этнического разнообразия теперь недоставало безымянного хорта, нашедшего свой покой недалеко от поселения лесорубов. За этим исключением все приближенные к консулу представители вассальных народов сумели сохранить свое высокое положение. Многие из них обзавелись свежими шрамами, но сохранили жизнь.
— Позвольте вам кое-что продемонстрировать, — аурлиец склонился в почтительном поклоне.
Консул небрежно махнул рукой, давая понять, что в текущих обстоятельствах церемониальные порядки последнее, что его интересует, и пора переходить к делу. Товарищи обступили Итана, образуя вокруг него оцепление. Мистер Норрингтон и Хорив освободили упыря от цепей и направили прямиком на Кэра. Мертвец моментально сорвался с места. Остатки мозговой активности кричали в нем только об одном: все живое должно умереть.
Итан спокойно выставил перед собой руку, и тварь остановилась в метре от него. Аурлиец добился больших успехов в контроле над порождением тьмы, но сейчас сильно нервничал, опасаясь провалить демонстрацию. Кэр заставил мертвеца развернуться и медленным шагом двигаться в сторону консула. Стоявший рядом с ним лант хотел преградить мертвецу дорогу, но Клетис его остановил. В конце концов, с упырем он мог разобраться голыми руками.