— Этого никто не знает. В нашем народе роль матери не так высока, как у остальных. Патриархи сами принимают решение о том, кто из нас будет участвовать в продлении рода. Когда на свет появляется девочка, все старшие гесталы становятся ее равноправными опекунами.
— Могут выбрать и тебя?
— Это большая честь, — гордо ответила гесталла.
— Как это печально. Обладать крыльями, позволяющими парить в небе, но при этом все равно не быть свободной. — Гестале показалось, что в этот раз Эйден говорит без издевки.
Каре стало неловко, оттого что она накинулась на аурлийца, предварительно как следует не разобравшись в ситуации. Сейчас этот чужак пытался спасти одну из ее сестер, и она вновь почувствовала себя обязанной ему.
— Мне удалось остановить кровотечение, но я не врач, а он ей необходим, — мистер Мерфи впервые с начала разговора посмотрел Каре в глаза, явно давая понять, что без квалифицированной помощи гестала умрет.
Дополнительных разъяснений не потребовалось. Вспорхнув, она добралась до ближайшего знакомого дарнау. Лекарь сидел в точно такой же телеге, склонившись над телом зворга. Существо испустило последний вздох как раз тогда, когда Кара приземлилась.
— Дела плохи, но вы подарили ей шанс. Я сделаю все, что смогу. — Древоголовый скептически оглядывал свою пациентку, после того как воительница привела его к аурлийцу.
Передав гесталу в более умелые руки, чужак спрыгнул с телеги и направился в сторону находящегося неподалеку озера, чтобы помыть руки. Кара упустила момент его исчезновения и, обернувшись уже не смогла найти его в марширующей толпе отступающей армии.
Как и предсказывалось, к исходу второй недели уцелевшие имперские легионы оказались у нового разлома. Клетис предусмотрительно направил вперед гестал, чтобы те предупредили Севериана. Благодаря этому, к моменту, когда на горизонте появились очертания рубежа, через пропасть уже были перекинуты навесные мосты.
При встрече с собратом Клетис легко разглядел на его лице плохо скрываемую радость. Для Севериана падение консула означало скорейшее возвышение. На этом фоне гибель легионов не казалась ему такой уж трагедией.
— Скорблю о твоем поражении, брат мой, — наигранно печально произнес имперец и сжал консула в объятиях.
Клетису было трудно сдержать возмущение. Еще месяц назад этот подхалим никогда бы не позволил себе обратиться к консулу в столь панибратской форме.
— Едва ли в той же мере, — сдержано ответил Клетис.
— Каков твой следующий шаг? — деликатно осведомился Севериан.
— Добраться до Корпакса. Пополнить ряды своих легионов. Вернуться, чтобы прогнать этих тварей с нашей земли раз и навсегда.
На лице Севериана появилась плохо сыгранная печаль. Он обернулся к одному из своих трибунов и жестом приказал ему принести какую-то вещь.
— Я очень сожалею, что именно мне приходится выполнять роль гонца, несущего плохие вести, но накануне вечером из столицы поступили распоряжения императора.
Клетис уже понимал, что озвученным им планам не суждено сбыться. Осознавал он и то, что Севериан ознакомлен с содержанием императорских приказов и его предыдущий вопрос был лишь издевкой. Кровь закипела в жилах имперца. Он уже намеревался осадить этого зарвавшегося идиота и указать тому на его место, но потом его взгляд упал на стоявших вокруг воинов.
Совсем скоро им предстояло вступить в бой с порождениями тьмы, и в этот момент они не должны сомневаться в авторитете своего командира. Подоспевший трибун вложил небольшой кожаный тубус в протянутую руку Севериана. Откинув крышку, имперец достал свиток и передал его Клетису. Консулу хватило беглого взгляда, чтобы понять, что жизнь его с большой долей вероятности скоро подойдет к концу.
Впрочем, злиться Клетис не собирался. Сатор поступал именно так, как на его месте поступил бы сам консул. Император предписывал оставить сохранившиеся легионы на рубеже Севериана. Самому Клетису предстояло направиться в столицу, и он вполне резонно опасался, что этот визит станет последним. Консул вполне мог бы ослушаться приказа, поднять легионы и испытать удачу, но он был не таков, и Сатор знал об этом. Знал, что Клетис не станет разворачивать новую гражданскую войну, когда на пороге империи стоят орды хаоса.
— Подчиняюсь воле нашего господина, — гордо подняв голову, ответил Клетис после некоторой паузы.
— Я с нетерпением буду ждать, когда ваша звезда вновь зажжется на небосклоне и вы получите свой заслуженный триумф, — с плохо скрываемой насмешкой склонил голову Севериан.
Ложь была настолько очевидна, что не нуждалась в раскрытии. Консул был уверен в том, что шпионы Севериана следили за его поражением и тут же сообщили об этом амбициозному имперцу. Тот в свою очередь тут же направил вестовую гесталу в столицу, чтобы быть первым, кто донесет до ушей императора новость о падении консула.
За стеной Итана уже ждали штурман, отступница и другие моряки «Последнего шанса». Назвать это ожиданием, конечно, было трудно. Заметив на вверенной ему территории чужаков, Севериан приказал немедленно их арестовать. Никакие заверения Ингрид и Грина, равно как и подаренный Клетисом консульский перстень не смогли повлиять на решение имперца. Его совсем не устраивала возможность свободного перемещения сторонников консула по его лагерю. Аурлиец, отступница и три десятка моряков вместе с рулевым Таунсеном были посажены в клетку.
— Отпустите этих людей, — распорядился Клетис, когда его представили пленникам.
— Они шпионили в окрестных лесах, — ответил Севериан, нахмурившись.
— Ага, а еще украли у консула перстень и выдали себя за его гонцов, — ухмыльнулся Дункан, прижав лицо к прутьям клетки.
— Они не шпионы и действовали по моему приказу, — в голосе консула послышались железные нотки.
— И все же я бы предпочел оставить их в клетке. Времена теперь опасные. Кто знает, чего от них ждать.
— Я все еще являюсь твоим командиром. Ты хочешь оспорить приказ консула? — зло посмотрел Клетис на имперца.
— Ни в коем случае, — признал свое поражение Севериан, успокаивая себя тем, что терпеть верховенство Клетиса ему осталось совсем недолго.
Несмотря на опасность, никто из моряков не захотел вернуться на корабль. Каждый из аурлийцев считал, что, когда у тебя появляется возможность побывать в столице огромного мира, за нее надо хвататься двумя руками.
Командовать кораблем по-прежнему оставался Тронд. Плотник пожаловался на то, что дно «Последнего шанса» покрылось ракушками и водорослями. Судя по всему, воды в здешних местах были теплее тех, к которым привык судостроитель, и процесс обрастания произошел быстрее, чем тот ожидал. Взяв оставшихся моряков под свое руководство, он распорядился вытащить корабль на берег и приступить к ремонту.
Взяв с собой лишь самых преданных соратников, Клетис продолжил свой путь к Корпаксу. Дорога казалась ему слишком долгой. Бесконечный поток мыслей раздирал его сознание в клочья. За время отступления он так погряз в делах, что даже не успел оплакать Джазэла и Кирана, а ведь эти двое были из числа тех немногих, кто был готов отдать за него свою жизнь. И вот их жертва становилась напрасной.
Консул пытался подвести итог собственной жизни и раз за разом приходил к выводу, что сделал недостаточно. Он даже хотел вновь пригласить Га-либа для разговора, но так и не решился. Клетис знал, что император не простит поражения. Консул слишком долго качал ресурсы из имперской казны и при этом потерпел фиаско, тем самым обнуляя все вложенное. Единственным, о чем не думал имперец, было бегство.
Несмотря на трагичность обстоятельств, в которых они находились, Итан с удовольствием наблюдал за реакцией своих соотечественников, впервые увидевших на горизонте столицу империи. Одну за другой они пересекали линии стен этого гигантского муравейника. Город жил так, словно в нескольких неделях пути на юго-западе не решалась его судьба. Жители просто не верили в то, что в мире может существовать сила, способная представлять угрозу имперской мощи.