Джонатан еще сильнее вжал первородного в стену. Сварн достал из рукава своей рубахи неизвестно каким образом пронесенное через все досмотры лезвие.
— Отпустите его. Ничего не поменялось. Он все еще нужен нам, — негромко произнес консул, но был услышан.
Мистер Норрингтон ослабил хватку, но не удержался и в последний момент сильно толкнул Вендэля на каменную стену. Попавшие в очередную западню путники переглядывались между собой.
— Каков настоящий план? — спросил Итан, немного успокоившись.
— Мы с Чаар убеждены, что до покоев царицы живыми нам не добраться. Лучшее место, чтобы устроить засаду, это арена. Все будут увлечены творящимся на песке представлением и на время потеряют бдительность. Королева попробует увести свою мать с трибун. Тогда мы и нанесем свой удар.
— Значит, играть роль гладиаторов нам все же не придется? — уточнил немного расслабившийся Хорив.
Взгляд, которым праотец одарил утларга, не оставлял сомнений в том, что надеждам юноши не суждено оправдаться.
— Дьявол! — выругался Дункан.
— По обыкновению, Сэйн пропускает первый этап великих игр. Нам необходимо протянуть хотя бы до второго, чтобы она наконец почтила нас присутствием и заняла место в своей ложе, — подытожил Вендэль то, о чем все уже и так догадывались.
— Стоило сказать нам об этом раньше. Мы заслужили знать! — Кара была вне себя от ярости и в попытке успокоиться ходила по камере из стороны в сторону.
— А вы бы согласились?
— Некоторые из нас да, но не стоило лишать остальных права отказаться, — ответил Итан, в чьей крови тоже закипала ярость.
Он чувствовал, как перед ним помутнел образ первородного. Внутренний голос требовал его крови, а накалившийся амулет обжигал грудь. Прикрытая перчаткой рука демона начала своей движение, надеясь сомкнуться на шее Вендэля. Почувствовав неладное, капитан Хольт незаметно для остальных перехватил руку Итана. Первой мыслью Кэра было уничтожить неожиданно появившуюся преграду, но голос Ингрид вернул его в реальность.
— Что было бы с теми, кто отказался? — спросила отступница.
— Королева Чаар тут же избавилась бы от ненужных свидетелей. Считайте, что я спас ваши жизни, — доброжелательно улыбнулся Вендэль, довольный тем, что его спутники наконец поняли, что выбора у них не было изначально.
— Что мешает нам раскрыть заговор Чаар царице? — в голосе Хорива слышались истерические нотки.
В сознании юноши все еще были свежи воспоминания о последнем сражении. Он не мог себе представить, как вновь поднимет оружие против своего наставника.
— Попробуй, и мы потеряем последнюю надежду на долгожданный союз, — первородный перевел на него взгляд своих мудрых уставших глаз.
— Хватит спорить. Мы уже стали заложниками обстоятельств, надо думать, как изменить расклад в нашу пользу, — произнес хладнокровный Га-либ своим скрипучим голосом.
— Согласен с нашим прожорливым другом. Будем действовать исходя из того, что у нас есть, — глаза консула вновь загорелись решимостью.
Все разошлись по своим камерам, пытаясь осмыслить произошедшее. Мистер Мерфи долго не мог уснуть, надеясь, что Кара придет к нему, как и в большинство ночей прошедших месяцев. Однако едва начавшая обретать свои крылья воительница не могла этого сделать. Оказавшись в сердце вражеской цивилизации, консул спал крайне чутко и просыпался от малейшего шороха. Уйти, оставаясь незамеченной, не было никакой возможности.
Утром имперец первым вышел во двор и громогласно призвал всех пленников покинуть свои убежища. Сонные узники один за другим окружали Клетиса. Привыкший повелевать голос консула заставил их выстроиться в ряд. Имперец пробежался по ним глазами и насчитал ровно пять десятков. Здесь были все те, кому удалось пережить бои на арене королевы Чаар.
Если верить словам Вендэля, первый этап состоял из трех боев. Все рабы одной королевы против гладиаторов другой. Три пары созданных из пленников отрядов по полсотни существ должны были услаждать желтые глаза публики своей смертью. Всем, кому повезло или не повезло выжить, переходили в следующий этап. Количество его участников зависело от королевы, у которой оставалось меньше всего бойцов. Остальным королевам приходилось подстраиваться, выставляя меньшее количество гладиаторов, чем у них было. Та из дочерей, что теряла всех рабов, лишалась шанса на победу.
Далее эта процедура повторялась до тех пор, пока в живых не оставалась единственная команда. В заключении игр ее бойцы сражались друг против друга. Последний выживший обретал свободу, но, что под этим словом подразумевала царица Сэйн, никто не знал.
— Здесь есть кто-то, кто знает меня? — спросил консул, когда закончил осмотр доставшихся ему воинов.
— Я когда-то служил под началом центуриона Ливия, — сказал один зворг.
— Видел во время триумфа после свержения старой империи, — сообщил лант, и несколько существ рядом с ним одобрительно закивали.
— Мое имя Клетис. Когда-то я был консулом империи. Вы все оказались здесь, а значит, прошли через то же, что и я. Бои не будут для вас в новинку, и вы должны понимать, что сила гладиаторов в их единстве. У нас есть шанс выжить, только если мы будем держаться вместе. Я научу вас тем знаниям, что передал мне мой друг.
Несмотря на то, что пленники уже давно не были частью империи, подчинение имперцу было у них в крови. Эта покорность воспитывалась в подвластных народах поколениями. Увидев перед собой уверенного в себе лидера, воины воспряли духом и с упоением взялись за совместные тренировки.
Правда, за вечерним разговором в узком кругу стало понятно, что жизни остальных консула нисколько не тревожат. Клетис призывал Итана и остальных во чтобы то ни стало держаться рядом, не заботясь о сопутствующем ущербе.
Ежедневно консул собирал всех во дворе и заставлял оттачивать построение. Большинство гладиаторов прежде служили в легионах и хоть и на мгновение, но все же были рады вернуться в часть строя, ощущая себя единым живым организмом.
Первый этап игр начался через неделю. Вошедшие во двор воины улья протолкнули их вперед. Гладиаторам дали целый час на то, чтобы вооружиться. На арену они выходили уже в маршевом построении. Итан тяжело выдохнул, увидев вдалеке стройные ряды их противников. Должно быть, их оппоненты выбрали схожую тактику.
Привычный сигнал труб возвестил о начале сражения. Два миниатюрных легиона двинулись навстречу друг другу. Аурлиец чувствовал рядом с собой плечо капитана Хольта с одной стороны и мистера Мерфи — с другой. Оба вызвались занять эти места сами, готовые отдать свои жизни, чтобы спасти его. После обмена залпами пилумов, два ряда щитов столкнулись, издав сильный треск.
Несколько минут бессмысленных толканий прервались, когда вооруженный двуручным молотом зворг, пробежав из задних рядов по щитам своих союзников, влетел в ряды сторонников Кэра. Замахнувшись, он моментально создал вокруг себя зону из трупов. Копье Га-либа заставило его остановиться, но строй был разорван, и противники бросились в образовавшуюся щель.
Каждый из отряда Вендэля перед боем дал себе обещание, что будет вгрызаться зубами в песок, но обязательно выживет. Теперь, когда вдалеке маячила пусть и слабая, но все же надежда на спасение, все намеревались ухватить ее за хвост. Осознав, что дела плохи, легион консула встал в круг, внутри которого спрятались лучницы. Ингрид и Кара не прощали ошибок тем, кто недостаточно высоко поднимал свои щиты. Их стрелы находили малейшие лазейки, уверенно сокращая количество противников.
Единственным, кто остался вне круга, был Га-либ, но монстр не нуждался в помощи. Один из лантов чуть было не добрался до него, но каннибал свернул ему шею голыми руками и вцепился клыками в плечо, чтобы отведать плоти. Увидев это, больше никто не рискнул самостоятельно к нему приближаться.
Проявил себя и Вендэль. Он двигался так быстро, что, казалось, весь остальной мир застывает вокруг него. Даже ловкие зворги выглядели так, словно двигаются в замедлении. Покинув круг, он легкими движениями избавился от четверых противников. Прошло около пятнадцати минут, когда сигнал труб подал знак, что бой окончен.