Голова одного из них выкатилась на разделяющую Сварна и дворец дорогу. Из-за поворота появился отряд рабочих. Утларг быстро выставил руку и, наколов голову на меч, подтащил ее в укрытие. Древний хотел продолжить путь, но на улице вновь появился отряд стражей. Так повторялось из раза в раз. Стоило одному отряду исчезнуть, как на горизонте тут же появлялся новый.
Любому страху рано или поздно приходит конец. После пятого патруля Сварн уже привык к барабанящему в висках адреналину. В движении роя всегда была закономерность. Дождавшись временного промежутка между появлениями отрядов, древний перебежал улицу и оказался под сводами дворца. Голос не оставлял его, указывая верный путь.
Пленники услышали шум. В их темницу спускались стражники, и многие испугались того, что Сэйн решила не откладывать дела в долгий ящик и, передумав, сразу же приступила к выполнению своих угроз. Сердце Итана бешено застучало, и он рефлекторно потянулся к тому месту, где прежде висел амулет. Позади тюремщиков аурлиец смог разглядеть хитиновый покров Чаар-Тоа-Вал-Готэ в просторном белом халате.
— Момент истины, — услышал он позади себя шепот капитана Хольта.
Бывший капитан стражи Чаар заговорил с другими стражниками. Те явно были недовольны.
— Чаар-Тоа-Вал-Готэ говорит, что ему необходимо выяснить у пленников некоторые детали, чтобы раскрыть всю цепочку предателей, — голос Вендэля в голове предоставил долгожданный перевод.
Судя по всему, царица все еще не доверяла предателю. Любой разговор должен был происходить в присутствии верных ей марионеток. Двое стражников встали между Чаар-Тоа-Вал-Готэ и шестигранником, выступающим этой темнице в роли ворот. Двое встали по бокам, а остальные сверлили спину белого халата своими пристальными взглядами.
Чаар первой заговорила со своим бывшим слугой. Они перебросились несколькими фразами, которые Вендэль почему-то предпочел не переводить. Последнее произнесенное королевой предложение было окрашено вопросительными интонациями. Судя по тому, как напряглись стражники, ответ на этот вопрос интересовал их не меньше, чем Чаар. Некоторые из них даже потянулись к оружию. Ответ Чаар-Тоа-Вал-Готэ заставил королеву побледнеть, а следом за ней ужас охватил и остальных заключенных. Кэр почувствовал, как успокоились стражники.
Воин смотрел только на свою королеву. Его лицо исказила едва заметная самодовольная улыбка, и в следующую секунду меч покинул свои ножны. Итан едва смог разглядеть движение лезвия. Головы стоявших перед ним стражников синхронно отделились от тел. Прежде чем охрана успела обнажить оружие, Чаар-Тоа-Вал-Готэ проткнул одного из тех, кто стоял позади него.
Оставшиеся трое вовсе не собирались быстро сдаваться. Все они оказались серьезными противниками. И все же стремление Чаар-Тоа-Вал-Готэ помочь своей госпоже было сильнее их умений. Правда, и сам воин был вынужден подставиться под меч. Последнего противника он зарубил, так и не вытащив его из своего брюха. Лезвие пробило его насквозь, проделав дыру в белом плаще.
Покончив с противниками, Чаар-Тоа-Вал-Готэ покачнулся. Пленникам на секунду показалось, что он вот-вот упадет. Пошатываясь, оценивая каждый шаг, воин тем не менее оступился и повалился на землю. Сердца всех узников в этот момент остановились. Никто не кричал, не просил воина подняться. Напряжение было таким, что буквально разрезало воздух. Виски пульсировали так, словно отсчитывали драгоценные секунды, на протяжении которых решалась судьба не только воина, но и всех пленников.
Опираясь на меч, Чаар-Тоа-Вал-Готэ заставил себя подняться. Еще несколько шагов — и его лапа коснулась барьера, оставив на нем кровавый след в виде отпечатка. Клетка открылась, и Чаар-Тоа-Вал-Готэ позволил себе опереться о стену. Прислонившись к ней спиной, он медленно съехал на землю и только тогда позволил себе вытащить клинок из живота. Из раны тут же хлынула кровь.
— Исцели его, — попросила королева Вендэля.
Первородный не стал возражать. Рана быстро затянулась, но идти дальше воин еще был не готов. Узники вооружались оружием, оставшимся от незадачливых стражников.
— Почему Сэйн не почувствовала его предательства? — негромко спросила Кара.
— Я же говорила, что мне пришлось отпустить его. Дать ему свободу воли от себя, чтобы разорвать цепочку, ведущую к царице. Чаар-Тоа-Вал-Готэ — первый в своем роде, — задумчиво ответила королева, внимательно оглядывая своего преданного соратника.
— Ты действительно сильно рисковала. Я бы на его месте предал тебя не задумываясь, — оскалился Га-либ.
— Именно поэтому мой план зацикливался на нем, а не на тебе, — огрызнулась Чаар.
Из всеобщей суеты выделялся Вендаль. Первородный словно находился в другом месте. Даже исцелив их спасителя, он продолжил сидеть рядом с ним. Кэр тронул его за плечо, чтобы сообщить, что пора двигаться.
Голос исчез. Сварн успел забраться в самое сердце улья. В отсутствие поддержки риск быть замеченным многократно увеличивался. Несколько раз ему приходилось расправляться с патрульными и слугами. Последним, что успел сказать голос до своего исчезновения, был призыв убить царицу.
Стараясь оставаться незамеченным, отряд проходил один коридор за другим. Их лабиринт медленно, но верно выводил их на верхние уровни. К тому времени, когда им удалось выбраться из казематов, оружие было уже у всех. Знающая планировку дворца лучше любого Чаар вела их вперед. Настораживающе благополучно им удалось добраться до покоев царицы. Двухсторонняя лестница на своей вершине объединялась, преобразуясь в просторный балкон. Путь им теперь преграждал лишь десяток вооруженных охранников.
Это были те самые существа, чей внешний вид не до конца позволял определить, кем они являются. Их с равным успехом можно было назвать как выходцами из народов империи, так и членами роя. Завидев их, Итан покрепче сжал в руке непривычный аурлийцу меч, который он забрал с тела одного из стражей на пути сюда. У него не осталось сомнений в том, что перед ним стоят победители арены, получившие от царицы обещанную свободу. Должно быть, это был тот самый обряд инициации, которым она пугала своих узников, угрожая превратить их в рабов.
— С этими стоит быть аккуратнее, — услышал аурлиец голос Клетиса, чей ход мыслей очевидно привел его к схожему умозаключению.
Сэйн разбудил доносящийся из-за дверей ее спальни шум. Царица моментально вскочила на ноги и несколькими рывками добралась до стены, на которой висело два эльфийских клинка. Это оружие было настоящим произведением искусства. Ее бывший народ безусловно знал толк в красоте и изяществе. Она не касалась их уже несколько тысяч лет, но оружие никак не утратило как своей красоты, так и прочности. Она уже не помнила, сколько лет у нее ушло на то, чтобы добыть свои старые клинки, выкованные задолго до пришествия империи.
Развернувшись, она намеревалась выскочить из спальни, чтобы немедленно вступить в бой, но вместо этого остановилась, разглядывая собственное отражение в зеркале. Ее внешний облик мог поспорить с клинками в борьбе за титул наиболее элегантного создания. Из-под двери в комнату ворвался синий свет. Дункан Грин перестал сдерживать скрывающуюся в нем силу.
Осознав, что у нее осталось не так много времени, царица накинула халат и привела себя в порядок. Сэйн думала о том, что, раз уж сегодня она может умереть, перед богиней смерти стоит предстать в лучшем виде. Царица так устала от прожитых лет и раздирающей ее изнутри ярости, что сама не была до конца уверена в том, что хочет жить. Когда двери распахнулись, существо, бывшее когда-то прекрасной эльфийской царевной, уже было готово к бою.
Сражение со стражниками оказалось настолько не просто, насколько непростым его рисовало воображение Итана еще в самом начале их стычки. Если бы не мощь Вендэля и безумное состояние штурмана, у пленников могли бы быть проблемы. Оказавшись в покоях, убийцы обступили свою жертву полукольцом.
— Мне кажется, я впервые горжусь своей дочерью. Видимо, мне придется признать, что я совершила ошибку, недооценив тебя, — слабо улыбнулась Сэйн.