— Я слушаю. Думаю, вам о многом есть, что рассказать. Мне помнится, ты любил хортское. — Морус налил в кубок вина и передал его своему соотечественнику.
Клетису нравился консул. В отличие от Севериана, тот не был глуп и уж тем более не был слепым ручным псом императора. Он был из числа подобных самому Клетису и Сатору. Вместе они разожгли пламя восстания, приведшего их на самую вершину власти. Сатор никогда не недооценивал будущего стража стены и именно поэтому назначил того на должность, предполагающую наибольшую занятость. Тем самым император надеялся оградить себя от исходящей от сильного конкурента угрозы.
Морус всегда быстро схватывал суть дела и не позволял ничему отвлекать его от поставленной им самим задачи. Не обладай он этими качествами, не смог бы так долго удерживать стену. Несмотря на то что консул не был любимчиком императора, тот, безусловно, ценил его заслуги в деле сохранения безопасности и мира в империи. А еще Морус никогда ничего не забывал, поэтому предложенное вино не оказалось для Клетиса сюрпризом. Впрочем, он не удержался и сделал жадный глоток до того, как начать свою речь.
— Прежняя царица роя мертва. Мы убили ее примерно полтора месяца назад. Свергнувшая ее королева Чаар больше не хочет войны, что столетиям уносила жизни наших народов.
— Чего же хочет царица Чаар? — проницательный взгляд Моруса перебежал от имперца к гостье.
Чаар заговорила, и Вендэль направил ее речь прямиком в голову консула, заставив того вздрогнуть. Через секунду он уже взял себя в руки и слушал ее внимательно, словно подобное происходило с ним не впервые. Сам первородный не вмешивался, предпочитая пока держать свою силу и происхождение в тайне.
Чаар вкратце пересказала консулу всю историю роя с момента бегства своей матери из земель империи. Все, что ей самой было известно, начиная от падения эльфийской царицы Сэйн и до самой ее смерти от рук собственной дочери. Все это время Чаар-Тоа-Вал-Готэ постоянно оглядывал зал в поисках опасности, которая могла угрожать его госпоже.
— Стало быть, госпожа, с которой я имею честь разговаривать, является последней представительницей эльфийского рода? Последней законной повелительницей роя? — спросил Морус, едва королева закончила свою речь.
— С той, кто способна помочь империи в самый темный для нее час, — напомнил Клетис, начиная понимать, куда клонит его старый друг.
— Скажи, почему бы мне не обезглавить рой прямо здесь и сейчас? Кто станет управлять им после его смерти? Не правильнее ли избавиться от угрозы навсегда, чем заключать с ней ненадежный мир?
— Рой не может жить без своей царицы. Лишившись единого центра управления, он сойдет с ума. Те нападения, что вы видели прежде, покажутся вам детской игрой. Они будут топить вас в собственных телах, но не успокоятся до тех пор, пока не уничтожат последнего из вас. — Чаар-Тоа-Вал-Готэ уже намеревался обнажить меч, но недрогнувший голос его королевы заставил стража остановиться.
— К тому же не забывай, что теперь у всего живого общий враг, с которым по отдельности каждому из нас не справиться, — поспешил вмешаться Клетис.
— Интересная у тебя компания. Утларги, отступница, каннибал, царица роя, — моментально смягчившись, улыбнулся Морус.
Га-либ демонстративно поклонился, польщенный тем, что его узнали. Итан выжидательно изучал лицо Клетиса и не встревал в разговор.
— Отныне и у империи, и у роя есть только один враг — и имя ему хаос. Нам ли не знать, что самые крепкие союзы зарождаются именно в таком противостоянии. Они способны помочь нам сохранить нашу империю, Морус. — Глаза Клетиса загорелись огнем.
— Твои слова мечтал услышать каждый, кто хотя бы день прослужил на стене, но ты ведь понимаешь, что не в моих полномочиях позволить рою пройти за очерченной ею черту. Такое дозволение может дать только сам император.
— Ты прав, но я об этом и не прошу. Пропусти лишь небольшой отряд, чтобы я мог сопроводить его в столицу. Поверь, я смогу убедить императора или в крайнем случае вынудить его принять мою правоту.
— Аккуратнее с подобными речами, друг мой. Тебя давно не было дома, и должно быть, поддаваясь теплым воспоминаниям, ты сконцентрировался на его достоинствах, позабыв об очевидных недостатках. Здесь порой даже у стен бывают уши. Услышь они твои слова, и ты рискуешь не добраться до столицы живым.
— Ты в очередной раз прав. Я погорячился и стыжусь произнесенных слов, но сути дела это не меняет. Мне нужно добраться до Корпакса, — ответил Клетис, надеясь, что старый друг догадается о его истинных намерениях.
— Я пропущу не больше сотни воинов, но вопрос не в этом. Вопрос в том, готова ли царица отправиться в самое сердце империи врага, будучи столь беззащитна. Не зная воли императора, я не могу гарантировать ее безопасность.
— Я согласна рискнуть. Кто-то должен сделать первый шаг навстречу нашему общему будущему. Надеюсь, император примет этот жест как знак добрых намерений, — горделиво ответила Чаар, вскинув голову.
— В таком случае будьте моими гостями на эту ночь, — улыбнулся Морус.
Они еще долго просидели за столом. Клетис рассказал консулу обо всем, что произошло с ним с момента высадки в пустыне. Вернее, почти обо всем. Эйден пристально посмотрел на имперца, когда тот предпочел опустить упоминание о подробностях смерти Кары.
— Вы, должно быть, устали с дороги. Мои люди проводят вас до ваших покоев. — Стоило ему хлопнуть в ладоши, и зал наполнился имперцами.
Это и правда было так. Ожидание возвращения в империю вымотало абсолютно всех. Осознав, что сегодня впервые за долгое время им удастся поспать на мягких кроватях, никто и не подумал возражать.
— Я распоряжусь, чтобы тебе подготовили ванну и новые одежды. Тебе, должно быть, неприятно носить эти лохмотья, — предложил консул, и Клетис был ему благодарен.
Позже, принимая горячую ванну, имперец был на седьмом небе от счастья. Все шло даже лучше, чем он мог предположить. Он сделал то, чего раньше не удавалось никому из его соплеменников. Оставалось лишь закончить начатое. Рядом с тяжелой ванной на специальной подставке висели новые красивые имперские доспехи. Оружия, правда, ему Морус не выдал, но Клетис теперь всегда носил с собой короткий меч легионера. Даже сейчас его рукоять была прислонена к ванной. Поразительно, но в родных краях Клетис чувствовал себя в большей опасности, чем на арене роя.
Грезы имперца прервал раздавшийся неподалеку шум, похожий на звук разбившейся вазы. Сперва он решил, что ему показалось, но нет. В отведенных ему комнатах явно был кто-то посторонний. Первой и самой логичной мыслью было заподозрить в госте мистера Мерфи. Клетис не питал иллюзий по поводу того представления, что играл аурлиец, изображая прощение.
Медленно, чтобы не шуметь стекающей с его тела водой, он выбрался из ванной и взял меч. Не тратя времени на то, чтобы одеться, Клетис прижался к стене сбоку от входа. Консул подумал, что Морус в знак доброй воли мог направить ему наложниц, но появившийся в проходе меч не оставил сомнений в намерениях ночных визитеров. Рукоять сжимала хорошо узнаваемая лапа ялга.
Меч консула вошел прямо в шню неудачливого убийцы и моментально оказался на свободе. Клетис сразу же вернулся в помещение с ванной, успев оценить, что врагов не больше десятка. Крупные в своем телосложении ялги не могли одновременно протиснуться внутрь даже вдвоем. Имперец нарочно старался издавать как можно больше шума. Ему удалось убить еще двоих, прежде чем он потерял идеальный рубеж для обороны.
Клетис принялся метаться по всей комнате, стараясь сократить количество врагов, которые могли бы атаковать его одновременно. Один из ялгов, павший от его меча, упал в ванну, и вода смешалась с кровью, а брызги разлетелись по всей комнате. Меч убийцы настиг консула, коснувшись его живота. Он не дал атакующему насладиться победой, свернув его скользкую шею.
«Только не сейчас!» — Клетис непрестанно повторял это у себя в голове.
Другой меч он перехватил голой рукой и воткнул лезвие прямо в раскрытую пасть ялга. Конец клинка рассек его спину. В примыкающей комнате вновь послышался шум. Надежды консула на подмогу развеялись, когда в проеме появился мистер Мерфи. Эйден действительно колебался. Неизвестно, что бы он решил, если бы ялг не принял его за врага. Вынужденный защищаться, аурлиец пролил его кровь.