Постепенно в комнате появились и остальные члены отряда. Клетис прижал последнего ялга к стене и продолжал наносить ему удары в живот, даже несмотря на то что тот давно уже был мертв. Сползая он оставил кровавый след на выложенной плиткой стене. Имперец оглядывал всех бешеными глазами.
— Империя едва ли безопаснее пустыни, — сказал хищно улыбающийся Га-либ.
Кэр смотрел на Эйдена. Тот не торопился убрать окровавленный меч. Мистер Норрингтон выглядел готовым к прыжку, чтобы в любой момент остановить товарища. Однако мистер Мерфи сам смог восстановить контроль над своим сознанием.
Убедившись, что ему больше ничего не угрожает, консул опустился на колено и медленно отрезал голову последнего ялга. После этого, поняв, что стоит абсолютно голый, он попросил всех дать ему минуту. Смыв с себя кровь побагровевшей водой из ванны, он облачился в доспехи. За это время капитан Хольт успел убедиться, что Чаар ничего не угрожает.
Когда Клетис вышел к остальным, то был уже абсолютно спокоен. Держа голову за волосы-щупальца, он попросил всех дожидаться его в комнате. Сам имперец направился прямиком в кабинет консула. Застал он того за написанием писем в тусклом свете свечей.
— В следующий раз прояви уважение и найди более опытных воинов. Или уж если решил убить имперца, то поручи это дело имперцам, — с этим словами Клетис бросил голову ялга прямо на стол.
Морус откинулся в кресле и широко улыбнулся. Отложив бумаги в сторону, чтобы не запачкать их кровью, он сложил руки и уставился на Клетиса.
— Это приказ императора? — голос раненого имперца звучал спокойно.
— Ты ведь знаешь, что я не могу ослушаться, — так же спокойно ответил Морус.
— Почему не приказал казнить меня публично?
— Вопрос риторический? Ты пришел с долгожданным миром. Убить столь значимую фигуру на глазах у толпы было бы глупостью. Слишком много свидетелей. Император не настолько глуп, чтобы превращать тебя в мученика. Здесь стоят несколько легионов. Представляешь, сколько слухов они бы разнесли, вернувшись в столицу? — Консул встал из-за стола и подошел к графину с вином.
— Почему именно ялги? Ты ведь мог бы убить меня, если бы хотел этого по-настоящему.
— Должно быть, пустыня заставила тебя позабыть о прошлой жизни. Ты не представляешь, сколько врагов ты заработал себе в их племени, бросив целый легион на верную смерть. Ни у кого не возникнет вопросов, если покушение на тебя будет организовано представителями их народа. — Рука Моруса наполнила два кубка и протянула один из них Клетису.
— Я не понимаю. Тогда зачем тебе все это?
— Я должен был обезопасить себя, прежде чем принять решение. Во-первых, попытавшись тебя убить, я исполнил приказ императора. Пусть и неудачно, но попытка была. Моя спина прикрыта. Во-вторых, я выяснил, что твоя воля к жизни достаточно сильна для достижения тех целей, что ты перед собой ставишь. — Консул ударил своим кубком о кубок существа, которого в будущем планировал назвать своим императором.
— Считаешь, у меня получится? — спросил Клетис, отпивая из своего кубка.
— В столице у тебя больше сторонников, чем ты можешь себе представить. Ты можешь окончить войну, что разоряла нашу империю столетиями, а власть Сатора ослабевает с каждым днем. Боясь ее потерять, он совершает ошибку за ошибкой. Он не способен спасти нас от надвигающегося хаоса, а ты сможешь. — Морус положил руку на плечо собеседника.
— Мы вернем величие нашей империи, Морус. Я обещаю тебе это и никогда не забуду ту поддержку, что ты мне окажешь. — Клетис уже видел себя сидящим на троне.
— Мои легионы будут готовы выступить в сторону столицы, как только ты отдашь приказ. Я распоряжусь прислать к тебе моего лучшего лекаря, — консул расплылся в улыбке.
К остальным Клетис вернулся в невероятно приподнятом настроении духа. Имперец гарантировал, что угроза миновала. Морус тем временем вернулся к своим делам. Одним движением, в котором не было ни капли брезгливости, он небрежно скинул голову ялга со стола.
Он так и знал, что последний месяц покоя обязательно предвещает большую головную боль в будущем. Столь большая орда роя у его стен не давала ему обрести спокойствие. Центурионам следует удвоить пограничный караул, пока мир не будет заключен официально. Консул устало потер глаза, понимая, что не сможет спать спокойно до того момента, когда их приговор императору будет приведен в исполнение.
Глава 24. Люди и боги
Дипломатический корпус медленно продвигался сквозь принадлежащие империи земли. Невозможно передать словами то удивление, что появлялось на лицах встречных народов империи при виде странной процессии. Предвидя возможные трудности, солдаты консула посылали вперед гонцов, чтобы предупредить жителей о необычных гостях. Если бы не конвоирующие делегацию роя имперцы, беды было бы не миновать. Оказавшись в родных краях, Клетис старался впитать в себя каждую частичку окружающего его мира.
Дорогу им преградил величественный лес. Просторная столица дарнау, лишенная стен и привычных человеческому глазу домов, простиралась на несколько дней пути. Хранители природы не пускали в свой лес нежеланных гостей, но своих повелителей пропустить были обязаны. Прямо на глазах Итана массивные ветви неохотно расходились в стороны, открывая странникам дорогу. Свое гостеприимство лес распространял не на всех. Существам роя порой приходилось уворачиваться от лесных сил, стремящихся нанести им небольшой вред. Пару царапин от острых ветвей получил и Хорив.
Кэр чувствовал, как напряжена царица и ее верная тень Чаар-Тоа-Вал-Готэ. Должно быть, ненависть к дарнау передалась им от первой особи на каком-то генетическом уровне. Было видно, как трудно Чаар сдерживать своих сторонников от желания обратить раскинувшийся перед ними лес в прах. За все время пути им не показался ни один из хозяев этих мест. Открывающаяся тропа, судя по всему, нарочно вела путников в обход основных поселений.
К вечеру дорога выводила их на одну из малочисленных опушек, где уставшие странники могли наконец разбить лагерь. Когда на небе зажглись звезды, отряд Итана собрался у костра, но сам капитан не был настроен на душевную беседу. Он уже думал лечь спать, но по неясной причине его охватила тревога. В попытке успокоиться, он покинул свой шатер, чтобы немного пройтись. Аурлиец не заметил, как отошел слишком далеко от лагеря. Хруст ветки за его спиной заставил его обернуться и потянуться к мечу. Красная кожа ночной гостьи переливалась в свете лунных звезд.
— Я уже решил, что ты мертва, — с холодной злостью в голосе произнес аурлиец.
— В своих предположениях ты ушел не так далеко от истины. — Белиус приподняла одно из крыльев плаща, и Кэр увидел на ее животе глубокую рану.
Никто из тех, кого прежде видел Итан, не смог бы пережить подобного ранения. Тем более стоять на ногах и вести непринужденную беседу.
— Где ты была? Ты сказала, что я должен завладеть гримуаром, и исчезла, — тон аурлийца стал немного более теплым.
— Мне нужно, чтобы ты был там, где был. Все ведь окончилось хорошо. Рой теперь с вами, ты жив. Все это время я скрывала твое местоположение от эмиссара хаоса. — Белиус поморщилась от боли, и ее лапа невольно прикрыла рану на животе, словно это могло хоть как-то помочь.
— Могла хотя бы намекнуть, что все идет по плану! — Кэр вновь с трудом сдерживал подступающий к горлу гнев.
— Это было бы слишком рискованно. Каждая попытка контакта могла быть замечена, и тогда я бы не смогла тебя защитить. Каждый платит свою цену, человек. Я заплатила свою, ты свою. И неизвестно, кто из нас отдал больше. Нанесенная мне рана смертельна. Конец моего пути — лишь вопрос времени.
— Мне будет тебя не хватать. Не сказать, что мы стали друзьями, но я признателен, что ты была на нашей стороне, — окончательно смягчился Итан, понимая, что для демона Белиус, скорее всего, имеет уникальное чувство милосердия.