От столь яркого видения димп вздрогнул; привычная ярость по отношению к родственникам таяла ледком под жарким солнцем. Виноват ли посланник? Хмель и солод? Ему полегчало — точно расстался с частью непомерного груза.
— Надо же, прошли сутки, — определился Михаил.
Смутная тень мелькнула у вершины стойки. Легкое движение, за которым скрывалась нешуточная угроза. Воткнутый меж крючьев кувшин угрожающе накренился и, мгновение помедлив, спланировал вниз, к голове Михаила. Он и моргнуть не успел; просто понял, что простертая рука Опустошителя удерживает над ним емкость для умывания. Феноменальная реакция; сам рывок лорда он благополучно пропустил.
— Резкий, дерзкий… — Михаил озадаченно потер лоб. Осознав, что произошло, воззрился на стойку, откуда незамедлительно спланировал Ласковый. Обогнув кувшин, солий завис перед Настройщиком и состроил зверскую мордочку. Более того, зверская мордочка удалась: оскал, глаза на выкате — как положено.
— Извини, не мог взять. — Димп смутился. — Никак не мог.
Ласковый принюхался. И от возмущения раздулся вдвое. Осмотрел шатер в поисках шатких предметов и неожиданно заметил любопытствующего Николая.
Черное и Белое. Демон.
Солий ощетинился клубком игл. В воздухе разлилось шипение. Призывно оглянувшись на друга, зверек вздыбил хвост. Если действовать сообща, черно-белый ляжет на раз.
— Осади, Ласковый, свои. — Михаил улыбнулся.
Парящий енот на секунду опустил шерстку, отрицательно мотнул головой и вновь распушился. Забавный смертоносный шар из заточенного хрусталя.
— Выделывается, — пояснил Настройщик. — Не обращай внимания. Злится, что остался без приключения.
Шумно вздохнув, Ласковый обреченно пал на лежанку. Взять лордов на испуг не получилось, пора возобновить отдых и проследить за порядком… Зверек аккуратно выглянул из-под хвоста, прикрывшего мордочку. Установил, что Груэлл на месте, и вздохнул еще разок — с надеждой.
— Располагайся. — Михаил запалил лампаду. Мягкий свет наполнил шатер теплом. — Договорим.
Примиренный с действительностью воцарившимся уютом Николай обстоятельно сдвинул табуреты к сундуку. Чиркнул по крышке ладонью, убирая возможный мусор, немного подумал и… избавился от полиморфа, оставшись в джинсах и футболке. Следующим шагом достал баночку маринованных помидоров. Да продлятся дни лорда Дэма. Мировая закуска под достойный эквивалент годокского — настойки, некогда сотворенной в охотничьем баре Управления.
Михаил удивлённо приподнял бровь. Давненько не встречал столь оперативного сервиса. Жизнь удивительна — лови момент, пока никто не сунулся с проверкой.
— Спишешь на дипломатию, — понял Николай. — Типа уговаривал, я ломался, ты в отчаянии зашел с козырей…
Со стороны Ласкового послышалось фырканье.
Новоявленные родственники молниеносно подготовились к следующему этапу переговоров. В качестве акта открытия Михаил вопрошающе поднял стопку:
— Представимся?
— Николай Рос. Палач. Опустошитель. Филантроп.
— Михаил Яров. Настройщик. Чего добавить не придумал.
— Вздрогнули.
Звон не впечатлил. А вот глоток — да. Напиток вспыхнул сверхновой. Михаил торопливо хватанул из банки пару помидоров. Вроде усвоилось… Разлилась теплота, за которой потерялось большинство проблем.
— Получается, Ник, ты нагнул Хаос? — Михаил устроился поудобнее. Вошел в штопор.
— Не, я не такой… Но штука хреновая. — Николай с удивлением осознал, что хочет поделиться режущим прошлым. — Кругом летает разноцветное говно, а ты такой правильный… Как дрессированная букашка — не понимаешь, но делаешь.
— А вправду похоже на одуванчик?
— Средоточие? Да… Очень белое… — Димпа кольнула грусть. Наполнив рюмки, возвестил: — За белое.
— За белое. — Михаил залил не глядя. — А мы защиту держали… Четверка бравых…
— Видел вас, — кивнул Николай. — Подумал, еб… на почве стресса.
— Мы тоже удивились.
За импровизированным столиком воцарилось согласие. Творения Импульса делились памятными моментами. Кто, кого, когда и зачем. Незаметно летело время, размеряя картины прошлого, возникавшие в мягком свете лампы. Где-то шумела равнина. А реальность спокойно текла — слово за слово, впечатление за впечатление — много лишнего и ничего лишнего.