— Че-то тихо, — осенило Николая. Однообразная акустическая картина никоим образом не соответствовала душевности родственной встречи. Он махнул Мику — сигнал на разлитие. Сам занялся полузабытым спектром… Хотя, поспешил. Спектральная матрица, которую планировал воссоздать по крохам, резкой вспышкой сложилась в четкий многомерный рисунок. Столь быстрого успеха Охотник не ожидал. В руках округлыми формами блеснул миниатюрный кристалл-проигрыватель, пара мобильных динамиков и фиш с записью, способный напомнить времена Дар Кор Рона.
Михаил замер, не донеся бутылку до пункта назначения. Созерцая процесс воссоединения деталей устройства, заказанного Ником, пытался уловить суть происходящего.
— Тебе понравится. — Опустошитель подвесил проигрыватель и динамики на стойку. Крохотный сенсор режима воспроизведения загорелся изумрудной искрой.
Первый симфонический удар показался Михаилу красивым. Глубокая, переливавшаяся волнами мелодия, чью прелесть как нельзя лучше подчеркивал регулятор громкости, выведенный на максимум — точно распахнулось окно с видом на штормовой океан. Набирая силу и объем, композиция разливалась по шатру предвестником чего-то грандиозного… Интересно чего? — Михаил прицельно выудил из банки упругий помидорчик, полускрытый рассолом. И от жесткого музыкального перехода едва не швырнул помидорину в кристалл-проигрыватель. В игру классических инструментов ворвались гитарные риффы — распороли гармонию сотней клинков…
— Сейчас… — Николай сглотнул, борясь с наплывом впечатлений. Хвала небесам, у него налито. — Сейчас пойдет в отрыв.
Он недвусмысленным жестом поторопил собеседника. Под растущее музыкальное напряжение полагалось задушевно чокнуться. Под взрыв песни — опрокинуть спиртное в горящее нутро.
— Как? — Николай подался вперед. В бездонно черных глазах зажглось нешуточное ожидание признания сочинения.
Поглощаемый ритмом Михаил закивал головой. Удивительно контрастное исполнение, что захватывало целиком, будоража нервы. Внеплановой вспышкой сознания Настройщик констатировал тот факт, что не в состоянии остановить покачивания головой.
— Сечешь… — Николай склонился к родственнику.
Михаил усмехнулся — ему хорошо, тепло и комфортно. Громко. Сто против одного, палатка надулась пузырем под напором акустических водопадов. Ласковый одурело потряс мордочкой: судя по жестикуляции лордов, веселье наступило.
***
Т’хар возвращался — степенно и величественно. Подчеркивая непринужденной посадкой в седле спокойствие момента, неявно приободрял солдат, взглядами провожавших командующего. Правитель на коне, он уверен, он — панацея. Ладоржским воякам необходима уверенность.
Усмотрев впереди очертания родного шатра, Буревестник мысленно поблагодарил богов. Демонстрировать положительные эмоции становилось все труднее. Очередной объезд противостояния вбил в крышку фатальных предчувствий последний гвоздь. У фо-ригийских войск не хватит сил оказать достойное сопротивление Хоору — в отличие от димповской семьи Гробовщик не поскупился на источники пополнения армий. Т’хар поморщился: мысль о наборе рекрутов в глубинке Средоточия всегда претила. Слишком хорошо знал последствия — расстаться с родиной и броситься на заклание непонятным целям. А Хоор занимался вербовкой сотни лет.
«Подкрепления, резервы…» — неизменный вопрос. Поприветствовав отсалютовавших ктанов, Т’хар пришпорил скакуна. Начинала болеть голова, что легко излечимо теплыми руками Найалы. Надо только поторопиться, жена близко — у гостеприимно откинутого полога. Рядом почтительно вытянулась стража: десяток стальных бликов в лучах Близнецов. Одеяний женщины бережно касался ветер и голубоватые ленточки дыма. Видение мира и уюта…
Что за шум?
Мысли стремились к покою…
ЧТО ЗА ШУМ?!
— Правитель! — Из-за шатров вылетел Гаар, ктан одной из патрульных тридцаток.
Уютный мираж безвозвратно растаял под натиском громкого крика. Солдаты переглянулись, придвигаясь к оружию. На лицо Найалы легла тень…
Т’хар не выпрыгнул из седла — слетел. Треснула под каблуками обгорелая ветвь. Три шага — короткий бросок к запыхавшемуся ваарцу.
— Докладывай! — Буревестнику хотелось прибегнуть к нецензурным выражениям. Но сдержался.
Прелесть дня рухнула. Послышался топот сапог.
— Лорд Мик, его шатер… — Ктан уцепился за воткнутый в землю штандарт. — Там что-то не так.
— Подробней!
Небо и вправду потемнело? Иллюзия — отмахнулся Буревестник, краем глаза замечая спешившую жену. Резким жестом дал ей понять: не приближайся.