Эдэя ошарашено качнулась на помощь.
Рос соскользнул с кушетки и неловко завалился на пол. Пополз, скребя пальцами по гладкому пластику. Она приближалась — жутковато-черный силуэт, затмивший белую равнину. Тень, что уничтожала и подавляла…
Взвыл предупредительный сигнал контура безопасности — изменения в поведении объекта соответствовали признакам тревоги. Контрольный пульт расцвел красными и фиолетово-грозовыми проблесками. В стеновых панелях раздвинулись заслонки, прикрывавшие гипно-излучатели. Одна, вторая, третья; холодные темные раструбы возникали у потолка аккуратной цепью. Ожидали команды.
Старший смены опомнился первым. Единым прыжком достиг индикаторного хаоса командной аппаратуры.
Заунывно стенали динамики…
Мониторы без труда фиксировали передвижения заключенного. Но ввод пускового ключа запаздывал. СВОК пребывала в шоке.
Попытка оперативников обогнуть женщину не увенчалась успехом. Она слепо качнулась вправо и разом столкнулась с обоими.
— Приказ! — напомнил «ягуар» у пульта. Пальцы дрогнули на клавише активации излучателей. Дисциплина возобладала.
Ведь не уйти! Рос толчком оторвался от пола. Метнулся к ближайшей стене. Там, где нет страха, там хорошо, а страх — за спиной.
— Приказ!
«Сейчас». — Эдэя стиснула зубы. Впервые не знала, что делать. Проклятие, неужели десантники не могли решить проблему самостоятельно.
Удар. Еще удар. Стеновой монолит не хотел выпускать; Гээлл застонал. Нечто болезненно твердое преградило путь… Но он справится…
— Ник! — Эдэя рванулась на перехват.
Пальцы схватили воздух. Рос врезался головой в стену, украсил панель красной отметиной и отвалился на спину.
Сирена взвыла особенно нехорошо и смолкла.
Четверо замерли от внезапного приступа тишины. Ступор продолжался недолго; один из десантников коснулся плеча СВОКа:
— Вы в порядке?
Прикосновение точно вздыбило ледовое поле, разбило оцепенение.
— В медсекцию. Живо. — Эдэя обрела над собой контроль. Слабостью делу не поможешь. В ней привыкли видеть силу, силу она и явит.
— Вызвал санитарную платформу, — донеслось из предбанника.
— Некогда! — Эдэя права. Ник штурмовал стену от души. — На руки его.
— Принято. — Такт пульса переправил Роса на плечо кряжистому «ягуару».
Коридорные изгибы, разномастные площадки, отделы и зоны мелькали смутно различимыми волнами, пока очередной поворот не сфокусировал картину на дверной панели лаборатории физиодиагностики. Запахи лекарств и больничной стерильности — скорее призрачные, нежели реальные, окутали запыхавшуюся команду.
Невысокий врач преклонных лет и ассистенты развернулись на шум. Клиновидная бородка руководителя лаборатории вопросительно приподнялась. Он коротко взглянул на создание, транспортируемое десантниками, и поток вопросов иссяк. Управление щедро на неожиданности.
— Боря, диагност в режим 7-Дета. — обернулся профессор к соседу. Ассистент кивнул и поспешил вглубь аппаратных стендов. — Иллирия, программу на поддержку.
Полненькая женщина уткнулась носом в сенсорные ряды компьютерного массива. Лаборатория на глазах оживала. Профессионалы от медицины не нуждались в понукании; спустя краткий миг пациент перекочевал в недра диагноста — к холодным объятиям терапевтических датчиков.
— Ударился… головой… — Эдэя склонилась над плечом медика. Он комично серьезно посмотрел на ее лицо, исполненное ожидания.
— Я заметил… Иллирия, общее сканирование, пиковая область — пси-активность.
Комнату накрыла густая рабочая атмосфера. Дело спорилось — персонал лаборатории умело работал с техническими изысками, десантники не путались под ногами, предпочитая присутствовать у дверного проема, Эдэя нервничала. Никто не лишний.
Обстановка изменилась внезапно.
Темнота. Липкая паутина, что ватными лапами давит на тело, не оставляя ни глотка воздуха. Повсюду. Сужается… Страшные иглы холодными тисками впиваются в кожу. Гээлл попробовал шевельнуть рукой. Почему он здесь? Слишком темно… Надо бежать…
От первого удара вздрогнули даже тренированные оперативники УКОБа. Трапециевидная крышка физиодиагноста вспухла бугром, усыпанным трещинами. Под скрип раздираемого пластика выгнулась дугой.
Повторный толчок взорвал колпак. Матовые кинжалы осколков расплескались диковинным фонтаном. Устлали пол… Люди завороженно наблюдали.