— Здесь с этим строго. Т’хар и раньше выпивку, мягко говоря, не одобрял, а после женитьбы засох, как непреложный факт. Максимум — слабенькое алькарское. Не поверишь, сухой закон рискнул нарушить только… — От неожиданного приступа памяти лицо Дэма мгновенно утратило добродушное выражение. Он точно ушел в тень — в пику маске показной простоты. — Не важно.
— Кодировали?
— Нет, — жестко закончил лорд. И постарался смягчить непонятную категоричность: — Умер… он…
— Извини, шутка не уместна… — Михаил добавил вопрос к составленному раннее списку. Счет к Т’хару рос.
— Где вы там? — повернулся Чет. Он стоял перед кольцеобразным столом и идеально вписывался в группу собравшихся творений Импульса. Историческое воссоединение димповской семьи. Знаменательное событие в прозаичной обертке. Миниатюрный овальный зал с рядом мягких кресел и резными сервантами вдоль стен, блеск и запах яств…
Намного интереснее представители димповского клана — закономерно разнообразные в одеяниях и манерах. Невозмутимый бронзоволикий Ор сидел в кресле и внимал эмоциональным речам дамы в белом платье, рассеченным тонким алым клином. При появлении Михаила его рука взметнулась в приветственном жесте, что несомненно означало высшую степень радости. Женщина — красотка с буйной копной рыжих волос — лишь кивнула, мельком удостоив Настройщика вниманием; ей очень хотелось в чем-то убедить Защитника. Но Ор скупо непробиваем. В двух метрах правее, в гордом одиночестве сидела королева холода. Смаковала рубиновый напиток и с надменно поднятым идеальным штрихом брови косилась на незнакомое лицо.
Азейра, — припомнил Михаил. Снежная дева в абсолютном варианте. От нее исходили ледяные токи, сполна объяснявшие факт одиночества. Никто не рисковал сыграть в рефрижератор и тушку. Даже Стразор, который меланхолично очищал фулон витиеватым кинжалом и периодически пожимал плечами в ответ на реплики Спуура, сидевшего рядом.
Кто они?
С первыми признаками раздражения Михаил направился к Чистильщику. Хотел переброситься парой слов… Но путь преградил непреодолимый барьер в лице Лаони.
Она уперлась в грудь друга ладонями и вздохнула:
— Не надо, Мик.
— Пусти, — голос Стразора. — Драться не станем. Спуур банален, но убедителен.
— Двоих же не потянешь, — недовольно проворчал Спуур. Роль миротворца давалась с трудом.
Чистильщик лениво откинулся на спинку стула и задал только один вопрос:
— Угадай, что общего между Т’харом, магами Фо-рига, обожавшими Врата, и геноцидом?
Михаил открыл рот для подходящего ответа и… медленно закрыл. На счету у каждого слишком много душ. Кого винить? Спасенное Средоточие погасило общий счет.
— Но за удар по яйцам ответишь.
— Что за жаргон? — вскинулась Лаони.
— Прости, Мисти, «бубенцы». Так лучше?
Женщина фыркнула. Настройщик совершил ловкий маневр и оставил неприятную компанию. Лучше терпеть голодное бормотание Чета, нежели смотреть в изумрудный блеск глаз Стразора. Курьер деловито постукивал ложкой о чистейший фарфор и каким-то мистическим образом умудрялся игнорировать ледяные взгляды Азейры, раздраженной стуком. Непризнанный герой.
— Может, приступим? — перекрыл Четрн волну неясного говора.
Вопрос заметно оживил обстановку — точно взрыв, сорвавший ледяной покров реки. Все разом задвигались, перемещаясь к столовому изобилию… И только там поняли, что без Верховного ужин выйдет неполноценным.
Чет сердито фыркнул:
— Вообще, ни разу не ждал. — Протянул вилку к салатнице, стойко игнорируя возражения Лаони. — Да только попробую…
В согбенной позе его и застало явление на пороге величественной пары. Хороши… Михаил озадаченно поскреб лоб. О том, что Старик женат на Белой Матери никто не обмолвился. А ведь могли предупредить, упыри, — для тонуса.
— Извините. — Т’хар устроился во главе семейного круга. — Дела.
— Что с Вратами? — нарушил молчание Дэм.
— О, Великие, Мик! — Белая Мать торопливо приблизилась к Настройщику. Крепко обняла — едва успевшего подняться, растерянного… но тут же отогревшегося. Он радовался счастью, исходящему от Матери… Что не мешало украдкой рассматривать Повелителя поверх женского плеча, пахнувшего свежестью луга. Больно любопытное зрелище. Едва уловимый налет гордости? Да, пожалуй. Старик гордился родней. В осанке проявились характерные черты Главы Семейства, что сидел перед детьми, собиравшимися настолько редко, что проще не вспоминать. Но когда собирались — наступал апогей домашнего счастья.
Т’хар чуть улыбнулся. Заметил взгляд Михаила и неприметно кивнул. Ему нечего стыдиться, а за радостью встречи он готов ущемить собственное право на доброе отношение.