Когда к нему, вчерашнему студиозусу и сегодняшнему бакалавру, пришли поверенные Великого Синклита и заявили, что магистры заинтересовались его исследованиями и готовы их финансировать, Манус сразу понял свою судьбу. Права на работу обычно в равных долях принадлежат автору и тому, кто даёт на неё деньги, споры с магами всегда решает суд Синклита. Возможно, ему позволят поставить своё имя под результатами в первый раз. Но дальше? Ни связей, ни финансовой независимости — пока труд не будет закончен и зарегистрирован в Хранилище знаний, у него просто не будет времени на поиск другого источника денег. Останется навсегда согласиться со статусом деревенского колдуна — в глазах общества маг, которого после Академии не взяли даже помощником алхимика в какой-нибудь глуши, ни на что не годен. А Синклит позаботится, чтобы «отметка о сотрудничестве» в дипломе не появилась. Либо новая работа на магистров. Конечно, внешний достаток, солидный особняк и прислугу ему обеспечат — только вот до конца дней любые исследования придётся вести по заказанной теме и без права поставить своё имя. Есть ещё вариант нелегальным чародеем к бандитам… Но это отсрочка лет на десять-пятнадцать — или «свои» сдадут, или стража Синклита выследит и убьёт. Для настоящего мага, чей срок жизни не меньше полутора-двух столетий, такое неприемлемо.
Манус бежал той же ночью. А дальше пять лет скитаний по разным королевствам, в постоянном страхе — и он оказался там же, где и все подобные ему: в одном из кочевий нэрлих на севере Великой Степи. Ханы и каган к Синклиту относились плохо, хотя вынуждено время от времени и склонялись перед его решениями, чтобы не оказаться зажатыми между гвенъя и королевствами людей. К тому же, пограничные роды всегда испытывали нужду в чародеях, и хороший маг вполне мог рассчитывать на сносное существование. Следующие шесть лет протекли относительно спокойно… Пока не дошёл слух, что про его исследования вспомнил кто-то из магистров.
Выдавать его, скорее всего, старейшины бы не стали. Манус сделал для рода немало хорошего, да и остальные повелители кочевий на слишком рьяных исполнителей пожеланий Синклита смотрели косо. Ждал нож в спину и два метра под землю. Если же приблудный чужак сумеет отбиться и бежать, нэрлих это тоже устроит… Вот только убивать станут по-настоящему, чтобы не возникло малейшего повода зацепиться и навязать кочевью тяжбу, а то и обвинение. Случиться всё должно было в конце весны, чтобы и маг получил шанс выжить в одиночку, и к приезду посланца от Синклита в начале лета всё уже решилось. Будущее снова было ясно и понятно. Опальный маг даже прикинул, где сможет пересидеть следующие два-три года, пока буря не утихнет, и без риска можно прибиться к другому роду.
Три недели назад его ни с того, ни с сего вызвал к себе глава кочевья.
— Бакса, — начал старейшина рода, едва закончились обязательные словестные кружева приветствий, — ты чем-то очень насолил безбородым. Их пёс приедет не летом, а весной.
Манус напрягся: проклятье, кто-то всё-таки докопался, что его работа основана на расшифровке дневника одного из младших магов Ордена. Потёртую тетрадку Манус ещё студентом случайно купил у грабителя могил, не знавшего истиной ценности документа. Но просто так с будущим покойником разговаривать бы не стали, а приказали человека зарезать по-тихому. Значит…
— Укрыть тебя мы не сможем, — подтвердил его слова пожилой нэрлих. — Но вчера ко мне явился гонец от самого кагана…
Дошедший пару месяцев назад слух, что бывшие земли Ордена заселили люди, Манус пропустил мимо ушей, и как оказалось зря. Когда старейшина объяснил, что правитель южных безбородых Степи ищет для службы магов, которые не в ладах с Синклитом, но при этом никогда не были связаны с бандитами, Манус согласился сразу. Кем угодно и куда угодно. Хоть растирателем снадобий при младшем алхимике и жить в мазанке. С одной стороны, слухи про новую страну и про жизнь на землях Ордена дошли необычные, странные. Многообещающие: возможно, удастся найти материалы для своих исследование про свойства жидкостей и их сродство с газами. Наверняка мятежные маги проникли в тайны материи и эфира куда дальше, чем описывалось в дневнике. С другой стороны, любая должность при дворе защитит его от Синклита: ни один правитель не станет выдавать своего человека. Особенно когда между ним и требованиями магистров лежат Степь и непроходимые горы.