— Великий Логос! Как глупа здешняя прислуга! Хорошо, хоть ты рядом… — посетовала юная госпожа. — Говори, зачем пришла…
Лагерда присела на пол подле ног госпожи.
— Я говорила с Греттой, бывшей наложницей магистра.
Эва снова пригубила вина из чаши.
— Гретта? Мне казалось, что эту девку зовут Зельмой! — удивилась она.
— Нет, моя госпожа, Зельма была наложницей после Гретты… — пояснила камеристка.
— Хм… продолжай…
— Так вот, Гретта три года делила ложе с магистром и не смогла понести от него ребёнка. А до неё у вашего мужа были другие наложницы… Но, увы, Логос так и не дал ему потомства.
Эва замерла.
— И что ты хочешь сказать, Лагерда? — в голосе Эвы послышалось раздражение.
— Ваш муж бесплоден!
Эва ногой отпихнула от себя камеристку, резко поднялась со стула и швырнула чашу с остатками вина на пол. Лагерда испугалась гнева госпожи и спряталась за стулом.
— Что ты несёшь? А как же этот выродок Вульф? — ярилась она.
— Не гневайтесь, госпожа, но это так… — пролепетала камеристка, осторожно выглядывая из-за высокой спинки стула. — Вульф родился семимесячным…
Эва округлила глаза.
— Неужели магистр поверил, что ребёнок от него?
— Поверил, моя госпожа…
Эва нервно отмеряла шагами комнату.
— А, если Вульф — действительно его сын? Что тогда? — размышляла Эва. — Значит, твои сплетни — пустой звук. И мой муж может иметь детей!
Лагерда, осмелев, покинула своё укрытие.
— Возможно, госпожа. А, если нет и бастард — сын дикаря? И он, придёт время, получит часть богатств магистра?
— Не бывать этому! — возопила Эва. — Я велю тебе переговорить со всеми домочадцами и докопаться до правды. Мне же не пристало рыться в «грязном белье».
— Как вам угодно, госпожа.
Лагерда разыскала повитуху, которая принимала роды у Зельмы пять лет назад. Старуха подтвердила:
— Ребёнок родился семимесячным и очень крупным. Бедняжка еле-еле его вытужила… Роды были тяжёлыми, но слава Логосу, всё обошлось благополучно.
Лагерда протянула повитухе два серебряных меркула.
— А, если хорошо подумать: мог этот ребёнок родиться, как и положено, в срок девятимесячным?
Старуха приняла деньги и воззрилась на визитёршу, хитро прищурив правый глаз.
— Такое возможно… Только женщина может точно знать время зачатия…
— Ты смогла бы подтвердить это перед госпожой Эвой? — гнула свою линию камеристка.
Старуха резко спросила:
— Молодая госпожа намерена доказать, что бастард Вульф рождён не от магистра?
— Именно!
Старуха призадумалась.
— А зачем мне это нужно? Я приняла роды и всё… Докапываться до правды не моё дело… К тому же, по слухам, магистр обожает мальчишку…
— Госпожа Эва щедро вознаградит тебя, — пообещала Лагерда, — если ты поможешь ей избавиться от бастарда и его матери.
Старуха усмехнулась.
— Тогда пять лет назад я была убеждена, что ребёнок рождён от магистра… И он был счастлив, держа на руках своего первенца… Нет, я не стану переубеждать его…
Лагерда снова посулила денег старухе, но та стояла на своём. Камеристке пришлось покинуть хижину повитухи «не солоно хлебавши», как говорили у венедов.
Вернувшись в замок, ближе к вечеру, Лагерда обо всём доложила своей госпоже.
— Повитуха знает правду! — ярилась Эва. — Но скрывает её!
— Боится магистра… — уточнила Лагерда.
— Тогда я сама докопаюсь до правды! Прикажи позвать ко мне Зельму!
Зельма уже закончила работу в швейной мастерской и вместе с Вульфом ужинала на кухне в окружении челяди. Первое время женщина чувствовала отчуждение, но затем прислуга приняла её в свой круг.
В разгар ужина в кухне появилась горничная Эвы.
— Зельма, госпожа желает видеть тебя, — передала она приказ в точности.
Зельма ощутила укол в области сердца — поздний визит к Эве не предвещал ничего хорошего. Однако она встала и проследовала за горничной в покои госпожи.
Эва встретила бывшую наложницу в ночном одеянии, нарочито выказывая свои прелести. Зельма тотчас поняла, что Эва ревнует её к магистру и не может смириться с пребыванием бывшей наложницы в замке. Зельма мысленно приготовилась к изгнанию и подумала: «Может быть, это и к лучшему…»
Эва стояла подле пылающего камина, майские ночи были ещё прохладными. Отблески огня играли на её шёлковой рубашке и огненно-рыжих волосах.
— Я слушаю вас, госпожа… — спокойно произнесла Зельма, готовая принять свою участь.
Эва резко обернулась.
— Нет, это я тебя слушаю. Я хочу узнать, как ты попала в замок и как стала наложницей магистра, ещё будучи ландмейстера.