После чего жители Велегоша во главе с главной жрицей храма Живы отправлялись в поля, где уже всходили озимые культуры. Жрица молила богиню о долголетии, процветании, крепком здоровье племени бодричей. Бодричи верили, если богиня смилуется, то она может изменить судьбу человека и даровать ему более долгую жизнь.
В стремлении оказать уважение богине Живе, славяне устраивали особые праздники в её честь. В лесах, на лугах и полях организовывались широкие гуляния, дабы поблагодарить прекрасную богиню Живу, создательницу всего молодого и живого. Женщины вооружались мётлами и совершали обрядовую пляску вокруг костра, водили хороводы и пели песни, тем самым, они очищали место от нечисти. Радуясь приходу весны, по обычаю все желающие прыгали через костёр, веря, что с помощью огня можно очиститься от наваждений после утомительной зимы. В Велегоше по этому поводу говорили: «кто прыгнет высоко — у того и смерть далёко».
На праздник молодёжь затевала весёлые игрища и водила хороводы вокруг костра, напевая:
Ладомира также водила хороводы с подругами. Пришёл на празднество и Лесьяр. Послушница на протяжении всех гуляний ощущала на себе его пристальный взор.
После празднества Жива напиталась земным Ваттеном. Она даже подумала: не соблазнить ли ей Велеса? Не помириться ли с ним? Тот же по-прежнему бродил по родовому чертогу унылый, вялый и бледный со свитками пергамента под мышкой. Однако, немного поразмыслив, Жива пришла к выводу: Велес не достоин её внимания. А вот Семаргл…
Жива вспомнила о крылатом Семаргле, вестнике богов, с которым она провела несколько незабываемых ночей. Впрочем, крылатый вестник вечно где-то пропадал, а потом потчевал её разными небылицами.
Богиня ощутила укол ревности… И Жива, словно вихрь промчалась по родовому чертогу в поисках Радегаста. Он давно привлекал её своими физическими формами и ненасытным плотским желанием. В последнее время Жива всё чаще задумывалась: зачем она связалась с Семарлом? Ведь знала о его непостоянстве. У него столько богинь и смертных женщин перебывало за последние триста лет — не счесть. Он такой же сердцеед, как и Велес.
А она… Да, что она?! Всего лишь — женщина, хоть и богиня. Ириец, тот же мужчина — сходит на сторону и — как с гуся вода. В вот женской половине пристало честь блюсти. И Жива, решив, что вынужденное целомудрие её давно не нарушалось, не обнаружив Радегаста в чертоге, устремилась прочь за его стены, на ристалище, где молодые боги войны устраивали состязания. Порой в них участвовал Триглав и покровитель лютичей Прове. К счастью в этот момент вестник богов Семаргл покинул чертог.
Жива не ошиблась. Руевит и Радегаст, по пояс обнажённые, на глазах у восторженной публики бились на мечах. И, разумеется, она состояла преимущественно из ириек женского пола. На ристалище Жива увидела: Рожаниц, Мокошь, Ладу, из рода Перуна — его жену Додолу, дочерей Магуру и Девану, Марцану[17]. Даже Таруса, собрав последние силы, восседала на широком табурете, который для неё специально смастерил Авсень. Жива знала, что Девана давно зарилась на Руевита и не пропускала его боёв ни с Радегастом, ни с Триглавом, ни с Перуном.
Не успела Жива занять место среди благодарных зрителей, как с небес спустилась Алконост. Жива предпочитала называть её попросту Алкиона, Ибо считала, что Алконост звучит как-то уж очень помпезно и не по-ирийски.
Крылья Алкионы исчезли, и она заняла место подле подоспевшей Живы, сгоравшей от плотского желания.
Неожиданно для себя Жива осведомилась:
— Семаргла не видела?
Алкиона виновато улыбнулась.
— Нет… Я вернулась с поморских земель. Там всё спокойно. Слыхала я, Семаргл за Альбу полетел…
У Живы перехватило дыхание, она уже забыла о Радегасте.
— За Альбу? Великий отец Род!!! У саксов множество метательных машин появилось — собьют! Он же не станет, как Сирин, в кукшу[18] обращаться!
— Говорил мне, что соколом обернётся… — пыталась защитить Семаргла Алкиона.
Самолюбие Живы было задето: ей Семаргл не сказал ни слова, а с Алкионой поделился. Неужто промеж ними что-то есть?..
— Даже не думай об этом… — сказала Алкиона, словно прочитав мысли Живы. — По времени он уже должен вернуться.
17