Мы подошли к походной кухне. У костра грелись бойцы. Увидев нас, кашевар взмахнул черпаком и рассмеялся, заметив, что у меня нет котелка. Сам раздобыл откуда-то огромную миску и ложки дал. Другой боец отрезал нам по куску черного хлеба и соль на бумажку насыпал.
— Ну, как же тебя звать? — спросил я мальчишку, когда согрелся. — Ну, кто ты: Васька, Колька, Петька'? Я даже вздрогнул, когда впервые услыхал его слегка хриповатый голос. Он повторял за мной: «Васька, Колька, Петька».
Не помня себя я начал трясти его.
А он все повторяет как заводной: «Васька, Колька, Петька».
Одно я понял: он не глухой и не немой. Значит, можно ему все растолковать. И я опять начал:
— Вот меня зовут Геной, Геннадий Соколов. Ну, а ты кто?
Он задумался, а потом сказал:
— Я тоже Геннадий Соколов.
— Скажи пожалуйста, тезка! Я сталинградский, а ты откуда?.
У него опять заблестели глаза, он начал вертеть головой, а потом ткнул рукой вперед и произнес:
— Оттуда!
Я понял — ничего мне от него не добиться. Но, так или иначе, я приобрел спутника.
Губы его были в трещинах и легких ссадинах; весь он был какой-то колючий, казалось, никаким гребешком в мире не расчесать его жесткие волосы. Они торчали во все стороны и лезли ему в глаза.
Стоило только его спросить о том, что с ним раньше было, как он побледнеет, нахмурится, уставится в одну точку, силясь что-то вспомнить.
Расскажешь ему что, а он тебе то же самое о себе рассказывает. И слушать неохота. Беспамятный, а такой фантазер!
Этот мальчик стал потом моим большим другом. Когда же теперь я вспоминаю о начале нашей дружбы, я не могу сказать, что он понравился мне с первого взгляда, но не ошибусь, если скажу, что в первый же день нашего знакомства мы как-то потянулись друг к другу.
После того как накормили нас бойцы, вышли мы на берег Волги к памятнику Хользунову.
Мой земляк-летчик лежал на земле у взорванного гранитного своего пьедестала.
Все было изрыто окопами и траншеями.
К Волге по тропинке спускались и поднимались бойцы с ведрами, котелками и канистрами.
Начало смеркаться. Мы опять пошли к центру. В сумерках среди развалин всегда страшно, будто каждая дыра желает тебя проглотить.
Красноармейцы разбирали кирпичи и доставали из-под щебня и мусора разбросанные книги. Здесь, должно быть, когда-то был склад или книжный магазин. Некоторые набрали целые охапки книг.
Я смотрел на каменные коробки обуглившихся зданий и на одной стене разглядел: висят на ремешке коньки «снегурочка», а в одном окне я увидел придавленную тяжелым обломком клетку для птиц.
Коньки были мне ни к чему.
Шел я и еще думал: не лучше ли вернуться обратно к Александре Павловне на Мамаев курган? Ведь там в тесноте и нам двоим место найдется. А может быть, разыскать блиндаж на волжском берегу?
Глава восемнадцатая
В ДЕТСКОМ ПРИЕМНИКЕ
Мы опять подошли к костру. Бойцы пропустили нас вперед. Только мы протянули руки к огню, как какой-то рослый дяденька в полушубке, но со звездой на шапке сразу же начал нас расспрашивать. Конечно, отвечал я один.
Он спросил, не хочется ли нам есть, не простыли ли; потом схватил нас за руки и потащил за собой, больше ни о чем не спрашивая. Держал он нас крепко, будто боялся, что мы можем вырваться.
Только перешли полотно железной дороги, как Васька-Колька-Петька вдруг остановился.
Военный забеспокоился:
— Ты не стесняйся, брат, садись-ка на меня верхом, так мы скорей дойдем.
— А я туда не пойду, — закричал мой беспамятный. — Я знаю, куда ты ведешь нас.
— Знаешь? — удивился военный.
— Знаю! А все равно оттуда убегу. Там фамилию спрашивают.
— Правильно! — невозмутимо сказал военный и потащил нас дальше.
Вскоре он предупредил:
— Здесь ступеньки!
Мы вошли в комнату, освещенную коптилкой. Таким уютным показался мне тогда ее тусклый свет! Я даже не сразу разобрал, что поднявшаяся нам навстречу женщина была Александра Павловна. Она сразу же узнала меня, но и виду не подала.
— Принимайте друзей! У костра грелись.
— Как фамилия? — спросила меня Александра Павловна.
Сгорая со стыда, я ответил.
Александра Павловна строго посмотрела на моего маленького спутника и произнесла:
— С тобой мы тоже знакомы. Всю ночь не спал, бродишь. Опять запишу тебя.