- Нам нужно идти, - произносит Грейс, привлекая к себе внимание тех двадцати человек, что остались в живых. Тринадцать мужчин из «ополчения», Аннабель с Аникой, пятеро наших и перепачканный кровью кот. – Мне не кажется, что даже титановая дверь сможет их надолго удержать.
Эта самая титановая дверь была скрыта в стене, чтобы не привлекать к себе внимания, и мы с Грейс с трудом вытянули ее оттуда, закрываясь внутри – раньше дверь приходила в движение после нажатия на специальную кнопку в ящике стола, но, поскольку весь город был обесточен, кнопка попросту не сработала.
Грег, нехотя отпустив руку дочери, вместе с Джейсоном начинает шарить по стенам, что-то ища, и тут на двери появляются две первые вмятины от ударов. Мне становится еще страшнее, чем было до этого, подхватив Авелин на руки, я отхожу подальше от двери, крепко прижимая ее к себе. Она издает тихий всхлипывающий звук, и я, наклонившись и крепко зажмурившись, касаюсь губами ее виска. Сейчас я ненавижу себя за то, что поддался тогда на ее дурацкие провокации.
- Подожди, - ко мне, хромая, подходит Тошэки. В руках азиат держит кусок ткани, который он оторвал от своей футболки, и блестящую в тусклом свете флягу. Открыв ее зубами, он смачивает ткань жидкостью янтарного цвета, после чего, закрыв, кидает ее Фабиану – Гаро небрежно ловит флягу одной рукой, - давай перевяжем ей руку. Аннабель сказала, что кровотечение может снова открыться, ибо она не всесильна.
Кивнув головой, я сажусь на подоконник, и Ёсиока начинает перевязывать руку моей жены, которая так удачно повернута к нему нужной стороной. При мысли об удаче я усмехаюсь – сейчас это очень эфемерное явление, в существовании которого многие сомневаются. Закончив с перевязкой, азиат расстегивает ремень на своих брюках, и, вытащив его из петель, использует его вместо жгута
- Спасибо, - произношу я.
- Тебе не стоит меня благодарить, - отвечает он, посмотрев на Авелин, - Я не могу даже представить, что было бы со мной, если бы такое произошло с моей женой.
«Я больше не твоя жена…»
Отрицательно покачав головой, я вновь смотрю на Авелин. Респиратор все еще на ней, но я не знаю, есть ли сейчас от него толк. Несмотря на то, что Аннабель остановила кровотечение, мы не можем быть уверенными в том, что Авелин выживет. Глубоко вздохнув, я, придерживая ее одной рукой, снял с шеи свой крест, который аккуратно надел на нее, спрятав аккуратный кусочек дерева за воротник ее полосатого, насквозь пропитанного кровью свитера.
- Господи, - шепчу я, прижавшись губами к ее влажному от испарины лбу, - будь милосерден, защити эту женщину.
- Есть! – восклицает Кинг, и вместе с этим восклицанием реальность врывается в мою голову. Я слышу завывания тварей за дверью, слышу скрип металла, когда они ведут по нему своими уродливо изогнутыми когтями, и выпуклостей на двери теперь не две, а шесть. Судорожно втянув в себя воздух, я повернул голову, смотря в сторону мужчин. Грегор и Джейсон стоят напротив входа в коридор, появившегося прямо в стене, и я вижу тусклый свет аварийных ламп, что там горят. – Кому-то особое приглашение нужно? Вперед, но сначала женщины.
«Сначала женщины» означает, что первой в коридор заходит Грейс, следом за ней – Джейкоб, на спине которого сидит обессиленная Аннабель, перепуганная Аника и я с Авелин на руках.
С огромным трудом Грегор и Джейсон закрывают проход за нашими спинами, после чего мы быстрым шагом пытаемся как можно быстрее пересечь этот чертов коридор и оказаться на воле. Никто сейчас не думает о том, что от того места, где мы поднимемся наверх, до купола еще чертовых пять кварталов.
Бес, сидящий на животе Авелин, сворачивается клубком, уткнувшись носом в свой хвост, и я слышу, как он начинает тихо мурлыкать. Чуть усмехнувшись, я опускаю взгляд на кота, но тот не обращает на меня ни малейшего внимания.
- Ты будешь не против, если я пойду рядом с тобой? – я поворачиваю голову, смотря на Анику. Она выглядит еще более подавленной чем все мы, и причина даже банальна – девушка никогда не видела, как умирают люди. Вздохнув, Аника смотрит на свою сестру, которую я несу на руках, и даже несмотря на то, что они близнецы, мне они кажутся до ужаса разными. – Не переживай, когда мы выберемся, ей сразу же помогут. Я уверена, что ей не дадут погибнуть.
- Откуда такая уверенность? – спрашиваю я, снова вглядываясь в белое, словно полотно, лицо своей супруги.
- Они сделают это хотя бы потому, что Авелин – моя старшая сестра, – уже гораздо тверже и увереннее произносит девушка, и вдруг, протянув руку, кончиками пальцев касается тыльной стороны правой руки Лин, которая лежит у нее же на животе чуть ниже того места, где сидит кот.
Почему-то ее слова действительно меня утешают, дают уверенность в том, что у Авелин еще есть шанс на то, чтобы выжить.
- Ты ее действительно любишь? – вдруг интересуется Аника, смотря на меня. Мы встречаемся взглядами, и в глубине ее голубых глаз я вижу обыкновенный интерес романтичной девушки, перечитавшей на ночь любовных романов. Но даже несмотря на то, что это звучит слишком пафосно, я произношу:
- Да, Аника. Я действительно ее люблю, и никто и никогда не полюбит твою сестру так, как люблю ее я.
Она улыбается в ответ, но как-то рассеянно, словно мои слова погрузили ее в транс. Мы все идем по узкому, извивающемуся коридору, и тут неожиданно Джеймс недовольно произносит:
- Проклятье, такое чувство, словно мы по человеческому кишечнику идем!
Чуть дальше по коридору раздается несколько нервный смешок его брата, и на мгновение каждый чувствует, как в его груди начинает теплиться надежда.
Только это чувство почти сразу же проходит.
Коридор начинает дрожать, с потолка осыпается немного бетонной крошки, а по полу проходит две волны, словно бы под бетонными плитами внезапно расплескался штормовой океан. Аника кричит, прижимаясь к моему боку, в то время как я крепко прижимаю к своей груди Авелин. Где-то вдали слышится грохот, похожий на раскат грома, такой мощный, что даже мы, находясь под землей, слышим его.
- Какого черта только что произошло? – сипло спрашивает Тошэки, опираясь на Фабиана, который все это время помогал своему лучшему другу идти.
- Они пошли на крайние меры, - прохрипел Джеймс, испуганно смотря на потолок. - Когда пространство под куполом только перестраивали под будущую тюрьму, военные силы Эдема установили где-то в разломе – вы называете его Бездной, - пятнадцать мощнейших взрывчаток. Похоже, они решили, что в библиотеке твари перебили всех нас, и, чтобы обезопасить себя и не позволить тварям вырваться наружу, они активировали взрывчатки.
Наступает гробовая тишина, которую нарушает лишь отдаленный гул, но теперь становится ясно, что это никакой не гром – хотя, говоря откровенно, лучше бы это был он. Мы перепугано переглядываемся, потерянные и не знающие, что теперь делать. Есть ли вообще смысл в том, чтобы что-то делать? Нас похоронили здесь заживо, не проще ли остаться на месте и дать городу поглотить нас?
- И что нам теперь делать?