— Как тимуровцы?
Тамара Петровна засмеялась.
— Неверное слово. Скорее бандой.
— Банда? Они запугивали и обижали других детей? Или безобразничали?
— Ну, безобразничают все дети. Просто они были такими сплоченными, всегда вместе. Друг за друга. Никто не рисковал стоять у них на пути. Хотя был момент, когда их союз почти распался. Алексея хотели усыновить.
— Алексея? — Лика удивилась. — По вашим описаниям, его характер был не таким уж и дружелюбным.
— О, да. И так бывает, — Тамара Петровна развела руками. — У нас работала женщина, Анна. Она Алексея как сына любила. Не понимаю почему. У нее было две дочери — Любовь и Людмила. Они часто приходили, Анна растила их одна. И Алексей к ним очень привязался. С девочками как с сестрами играл, общался. Даже характер его смягчился.
— А Матвей, Арсений? Они не обижались, не завидовали?
— Эти встречи быстро прекратились. Дело в том, что комиссия не дала разрешение. Анна без мужа, зарплата небольшая, дети свои. Она после этого очень расстроилась, болела, и потом уехала из города. Она ведь обещала, а обещание не сдержала. Алексей болезненно это воспринял. И стал еще хуже себя вести…
Тамара Петровна замяла пальцы. Эта история не была такой однозначной как в ее рассказе, поэтому она старалась ее забыть.
— Я думаю, его друзья обрадовались, что он остался. А после детдома они поддерживали связь или разбежались? — Лика все пыталась выйти на нужный след. Она все еще не понимала, как история детства Матвея связана с его гибелью, и почему это было ожидаемо.
— Их дружба стала крепче, — Тамара Петровна скрестила пальцы. — После детского дома Арсению удалось поступить в техникум. Он разбирался в компьютерах, по этому профилю. Матвей работал в спортивной секции. Он очень любил детей, слабых защищал. А Алексей… Не учился, не женился. Работал какое-то время.
— Алексея вы недолюбливаете, — улыбнулась Лика. В ее рассказе он был просто сущим дьяволом, но ведь кто-то хотел его усыновить и смог полюбить как сына, значит не так он и плох?
— Недолюбливаю, — согласилась директриса. — Из-за него все. Матвей считал его младшим братом. Он любил его, не мог с ним разлучиться. Без него, без старшего брата, Алексею было бы трудно. И Матвей это понимал.
— А Арсений?
— Арсений всегда был на задворках, но держался за эту дружбу как за спасательный круг. И именно из-за этой привязанности их компания сохранилась. А если бы нет? Они бы распались, Матвей мог бы вырваться и жить?
Тамара Петровна отвернулась. Она просто ненавидела такие сплоченные союзы, которые были словно секты. Связи, которые прочно сдерживали. Всем своим воспитанникам она говорила о том, что нужно пытаться выкарабкаться из нищеты, из маленького города, из тьмы, нужно учиться, искать, уезжать за лучшей судьбой.
— Вырваться? — не поняла Лика.
— Детям из детского дома трудно адаптироваться в жизни, и если они объединяются, то потом уже не могут самостоятельно справиться с чем-то. Подстраиваются, остаются рядом. А ведь могут строить свою дорогу сами, преодолевать ее, добиваться успеха. Понимаете? — Тамара Петровна старалась объяснить те идеи, на которых строила и свою жизнь, которым учила всех других.
— Разве дружба это плохо? Поддержка, понимание, возможно дети этого хотят?
— В детстве. А во взрослой жизни — каждый сам себе друг. Алексей, Матвей, Арсений… Они застыли в этом кругу, сдерживали друг друга от действий. Арсений мог бы работать с компьютерами, Матвей уйти в спорт. Жизнь была бы яркой, счастливой, были бы деньги, семья. Смысл.
— А Алексей?
— Алексей бы сгинул, — мрачно ответила Тамара Петровна. — Он не отличался целенаправленностью.
— Вы думаете, чтобы спасти Алексея с ним рядом оставались его друзья, не отдалялись, не строили свою личную жизнь? — подвела итог Лика, удивляясь абсурдности этих выводов. — А если это и была их жизнь? Если их это устраивало?
— Но ведь Матвея убили.
— Как это связано?
Тамара Петровна уставилась на журналистку. Ей казалось, она точно знает, как это связано. Но нужно ли делиться с ней своими мыслями?
— Вы думаете, они занимались чем-то незаконным? — догадалась Лика. Как было трудно следить за ходом мыслей директрисы. Она так много философствовала, и так мало рассказывала нужного.
— Нет. Не знаю, — Тамара Петровна сбилась. — Они постоянно скрывались, в общежитии не жили. Какой-то странный образ жизни, словно вечный побег.
Это ее очень раздражало и наводило на мысли. Зачем скрываться, если ты законопослушный гражданин?