Марк присел на край своего стола, Лика устроилась в кресле напротив. Он вздохнул и посмотрел на Лику грустно: перед ней надо объясниться.
— Твоя ревность абсолютно неуместна. Эта девушка — дочь владельца крупной медиа-компании. Она могла познакомить меня с нужными людьми. А ты сорвала наши переговоры.
— Мне кажется, это свидание, а не переговоры.
Марк очаровательно улыбнулся. Он заверил, что все, что было в стенах кабинета — исключительно для общего дела, для успеха и процветания журнала, для их совместной мечты.
— Ты так говоришь, потому что не думаешь о судьбе журнала, — заявил он. — А я бьюсь изо всех сил, чтоб наш журнал из неизвестного и перспективного стал модным и популярным. Чтобы нас читали, чтоб о нас говорили, хвалили.
— Я не думаю о журнале. Я работаю.
Марк встал, подошел к Лике и обнял ее за плечи.
Быть вежливым и виноватым перед Ликой его вынуждали долгие, тягучие, бесперспективные отношения с ней. Они познакомились во время учебы. У него имелся серенький журнальчик, глотавший глупые сплетни о тех, о ком никто не знает. У Лики был талант писать и много идей. Именно она придумала концепцию журнала. Журнал стал более известным. Марк вошел в круг тех, кто входит в круг богатых и знаменитых. А Лика так и осталась за его спиной.
Лика выслушала монолог Марка о необходимости сотрудничества любыми путями с такими красавицами как Лилия и рассказала о своей работе — не такой занимательной, как сотрудничество, но первостепенной для журнала.
— Лика, у тебя много работы. Поэтому ты срываешься. Нужно расслабиться.
Марк понял, что Лика помешает ему завоевать сердце Лили — красивой и наивной. Ревность Лики, ее острые фразы могли нарушить его личные планы.
У него был свой козырь. Длительная поездка в глушь — беспросветную и забытую. Она предназначалась лентяю Жорику, но чего не сделаешь ради большой любви и маленьких страстей.
— Решено! — воскликнул он. — Ты поедешь в Витево. В командировку. Чудесный городок, вдали от суеты…
Лика удивленно подняла глаза.
— А Жорик?
— Вместо Жорика. Отдохнешь, погуляешь, посмотришь мир вокруг.
— Ты в ссылку меня отправляешь? — догадалась Лика.
— Ну что ты, — отмахнулся Марк. — Возьмешь интервью у местного олигарха, споешь ему оду. Торжественную.
Он весело засмеялся. Писать там было о чем — о спортзалах и школах, о магазинах, о благочестивом покровителе города — Викторе Леопольдовиче.
Марк уверял Лику, что командировка — это прекрасная возможность показать свой профессионализм.
— Если я ему спою, все, что напишут о нашем журнале — некролог.
— Уже шутишь!
— А ты? Шутишь?
Марк посерьезнел.
— Лика, это мой приказ как главного редактора. Тебе нужно успокоиться, подумать. Твоя ревность — угроза нашему журналу и отношениям нашим тоже…
Лика понимала, что командировка была придумана Марком для того, чтобы она не мешала сотрудничество налаживать с Лиличкой.
Она встала.
— Разве они есть? Отношения…
— Конечно!
— Ты поедешь с нами к тете Лиде?
— Лика, — Марк вздохнул. Он так не любил эти поездки. Ее брат вечно допытывался, когда Марка женится на Лике. А он не считал нужным связывать себя этими оковами. — Много дел.
Лика молча кивнула и подошла к двери.
— Жду тебя! С чистой головой и выполненным заданием. Вернешься совсем другой Ликой.
Марк выпроводил Лику и захлопнул дверь, радуясь, что все так прекрасно складывается.
Всеми административно-управленческими и организационными делами в журнале руководила Елисея Павловна — чудесная, умная женщина с острым чувством юмора и колким языком. Ее уважали, беспрекословно слушали и немного побаивались.
Она всегда была в белоснежном — сверху, черном — снизу как символ строгости и порядка. И лишь нежные шарфы, прикрывающие шею, слегка разбавляли этот школьный стиль. Ее волосы непонятного цвета — черного или баклажанного с отметинами седины были всегда собраны в тугой пучок так, что ни одна волосинка не выбивалась.
Елисея Павловна поливала цветы в горшках. Все два подоконника в ее кабинете были заставлены этими горшками с растениями: высокими и низкими, густыми как заросли в джунглях и одинокими как кактусы. Одни растения были с сочно-зелеными листьями, с желтыми прорезями, другие — с темными, почти черными. Редко-редко в этой зеленой феерии встречались яркие цветы, оттеняющие зеленый цвет.
Она обернулась, услышав стук двери.
— Лика? Проходите.
В этот кабинет все входили, только предварительно постучав. Лика вошла и села в одно из кресел. В этом кабинете было много старомодных кресел, которые окружали такой же старомодный дубовый стол. Здесь проводилось большинство планерок, совещаний, и просто Елисея Павловна любила кого-то вызвать и отчитать. Марк часто растворялся в череде серых будней и передавал все руководящие полномочия этой женщине.