«Как давно этого не было в моей жизни!» – пришла к выводу Зоя. И уже придумывала фразу, которой даст согласие Гранину на ужин тет-а‑тет. Но время шло, Гранин уже не приходил в поликлинику каждый день, уже не вели они разговоры за ее столом в ее кабинете. Уже не пили чай, который она заваривала тут же, рядом, на маленькой тумбочке.
Время шло, Гранин в поликлинике не появлялся, но теперь звонил каждый час и сообщал что-то вроде:
– Зоенька, я вот иду к метро и думаю о тебе. О твоих ручках, ножках, о твоей фигурке, такой аккуратной…
Зоя смущалась:
– Только без подробностей!
– Я не пошляк, – тут же пускался в объяснение Гранин, – я просто восхищен тобой и все время думаю о тебе.
– И что ты думаешь?
– Славно, что мы встретили друг друга. Представляешь, если бы не толкнул тебя тогда на крыльце?!
– Представляю! – откликалась Зоя, и в груди у нее все замирало. Ей и в самом деле становилось страшно при мысли, что они бы не встретились.
– А еще я думаю, что ты самая красивая женщина, которую я встречал в своей жизни, – продолжал Гранин. – Ты – удивительная. Ты – не просто красавица, ты – сама жизнь, полнокровная, радостная, счастливая! Зоенька, ты – подарок судьбы!
– Да? – Зоя почему-то понижала голос до шепота. И ей казалось, что они рядом, что Гранин обнимает ее, что между ними уже что-то намного большее, чем просто знакомство двух симпатизирующих друг другу людей.
– Зоя! – раздавалось на том конце.
– Да? – выдыхала она.
– Зоя, я сейчас доеду до Речного вокзала и позвоню тебе. Ты будешь ждать?
– Конечно! – Зоя не могла не умилиться. Этот человек хотел слышать ее голос ежеминутно, ежесекундно.
Действительно, через минут двадцать опять звонил телефон, и она слышала полный отчет о том, как Гранин доехал до следующей станции.
– Зоя, я сейчас буду на совещании, – докладывал Гранин. – Не смогу звонить. Но как только оно закончится, сразу наберу.
– Хорошо, – опять умилялась Зоя.
– Я целую тебя, – со значением неслось из трубки.
Теперь день Зои Абрикосовой сопровождался незримым капитаном Граниным. Он интересовался, с каким настроением она проснулась, в чем пошла на работу, что будет обедать и какие у нее планы на вечер. Вот этот последний пункт Зоя всегда очень тщательно комментировала. В ее ответе звучала грусть, легкий намек на одиночество, на желание увидеть его. Но Гранин только нежно посмеивался и желал хорошего вечера. После работы Зоя теперь никуда не ходила, ни с кем не встречалась – она сидела дома, смотрела на свой мобильный телефон и перебирала в уме все многочисленные разговоры с прекрасным капитаном.
– Слушай, а самой позвонить слабо? Корона с макушки съедет? – как-то ехидно осведомилась Люда.
Зоя смутилась – не хотелось объяснять еще более странный момент их с Граниным отношений.
– Я тебе буду часто звонить, не волнуйся! – сказал как-то Гранин.
– Я не волнуюсь, я и сама тебе буду звонить, – улыбнулась Зоя.
– Да, но только с десяти утра до шести вечера, – горячо и торопливо объяснял Гранин. – Потом я могу и не ответить, забегаюсь… И, кстати, у нас строго с этим в управлении, часто совещания – мне тоже будет ответить сложно. Лучше я сам буду звонить.
И он звонил. Каждые сорок минут, с разговором на полминуты, с ласковыми прозвищами, почти интимными комплиментами. И у Зои ни разу не возникло ощущения одиночества, чувства дефицита этого человека.
Через какое-то время Зоя собрала подруг на чаепитие.
– Я даже не знаю, он просто какой-то сумасшедший! – начала она издалека. – Он звонит мне каждые полчаса. Он заботится обо мне – интересуется, например, что я ела, не холодно ли оделась, не устала ли, как спала! – Зоя притворно хмурила брови, но из души рвалось ликование. Ни у одной из ее подруг не было такого! Они сами бегали за своими мужчинами, следили за их передвижениями, ревновали. А у нее… А у Зои такие светлые, такие чистые, такие человеческие отношения.