Помощник Джона Манглса, Том Остин, был старым моряком, заслуживающим полного доверия. Судовая команда «Дункана», включая капитана и его помощника, состояла из двадцати пяти человек. Все испытанные моряки, все уроженцы графства Думбартон, все дети арендаторов. На яхте они образовали как бы клан[12] бравых шотландцев. Среди них были даже традиционные «волынщики»[13]. Таким образом, Гленарван имел в своем распоряжении команду преданных, отважных, горячо любящих свое дело, верных, опытных моряков, умеющих владеть оружием и вести судно, готовых встретить на пути любую опасность. Когда команда «Дункана» узнала, куда отправляется яхта, то моряки не могли сдержать свою радость, и эхо думбартонских скал повторило восторженные крики «ура».
Как ни усердно занимался Джон Манглс погрузкой на «Дункан» топлива и провианта, он не забыл позаботиться о подготовке для дальнего плавания помещений лорда и леди Гленарван. Одновременно он позаботился и о каютах для детей капитана Гранта, так как леди Элен не могла отказать в просьбе Мери взять ее с собой на борт «Дункана».
Юный Роберт скорее спрятался бы в трюме, чем остался на берегу. Даже если бы ему пришлось быть юнгой, как Нельсону и Франклину, он отправился бы в плавание на «Дункане». Ну как можно было отказать такому мальчугану! Никто и не пытался. Пришлось принять его на яхту не как пассажира, на что он не соглашался, а как члена экипажа: в качестве юнги, ученика или матроса, что ему было безразлично. Джону Манглсу было поручено обучать его морскому делу.
– Прекрасно! – заявил Роберт. – Пусть капитан не щадит меня и не скупится угощать ударами «кошки-девятихвостки»[14], если я окажусь плохим учеником.
– Будь спокоен, мой мальчик, – серьезным тоном ответил Гленарван, умолчав о том, что кошки-девятихвостки на борту «Дункана» были запрещены, да в них на яхте не было никакой необходимости.
Чтобы закончить список пассажиров яхты, надо упомянуть майора Мак-Наббса. Это был мужчина пятидесяти лет с правильными, спокойными чертами лица, дисциплинированный; он слыл за человека с прекрасным, ровным характером: скромный, молчаливый, мирный и добродушный, всегда готовый пойти, куда его посылают, всегда во всем согласный, никогда не спорящий, не теряющий хладнокровия. Он одинаково спокойно подымался как по лестнице в свою спальню, так и на откос обстреливаемой траншеи: не волнуясь, не выходя из себя даже от взрыва бомбы. Вероятно, ему суждено было умереть, так и не найдя случая разгневаться. Майор Мак-Наббс не только проявлял храбрость на полях сражений и обладал обычной для военных физической мощью, свойственной людям большой мускульной силы, но, что было гораздо важнее, у него было нравственное мужество, сила духа. Его единственной слабостью был неумеренный шотландский патриотизм. Он был чистокровным сыном горной Шотландии и упорно придерживался всех старинных обычаев своей родины. Поэтому его никогда не соблазняла служба в английской армии, и свой морской чин он получил в 42-м полку горной гвардии, командный состав которого пополнялся исключительно шотландскими дворянами. Будучи близким родственником Гленарвана, Мак-Наббс постоянно жил в Малькольм-Касле, а в качестве майора счел естественным принять участие в экспедиции на «Дункане».
Таковы были пассажиры яхты, призванные непредвиденными обстоятельствами совершить одно из самых изумительных путешествий наших дней.
С тех пор как «Дункан» ошвартовался у пароходной пристани Глазго, он не переставал возбуждать любопытство публики. Ежедневно его посещало множество людей, только о нем и говорили, к великому неудовольствию других капитанов, в том числе капитана Бёртона, который командовал великолепным пароходом «Шотландия», стоявшим у пристани бок о бок с «Дунканом» и готовившимся отплыть в Калькутту. Капитан этого громадного парохода действительно вправе был смотреть свысока на своего крошку-соседа «Дункана». А между тем всеобщий интерес к яхте возрастал с каждым днем.
День отплытия «Дункана» приближался. Джон Манглс проявил себя капитаном умелым и энергичным. Спустя месяц со дня испытания яхты в заливе Клайд «Дункан», снабженный топливом, провиантом, оборудованный для дальнего плавания, был готов выйти в море. Отплытие назначили на 25 августа. Таким образом, яхта могла прибыть в южные широты приблизительно к началу весны.
14
Кошка-девятихвостка – плеть из девяти ремней, применявшаяся для телесных наказаний во флоте.