Описывая маршрут предстоящей экспедиции, Паганель даже не потрудился взглянуть на лежавшую перед его глазами карту: он не нуждался в ней. Его четкая память, хранившая труды Фрезье, Молина, Гумбольдта, Мьерса, д’Орбиньи, не могла ни ошибиться, ни запутаться. Покончив с этой географической номенклатурой, Паганель прибавил:
– Итак, друзья мои, путь наш прям. В месяц мы его закончим и будем на восточном побережье даже раньше «Дункана», если его хоть немного задержит в пути западный ветер.
– Стало быть, «Дункану» придется крейсировать между мысами Корьентес и Сан-Антонио? – спросил Джон Манглс.
– Именно так.
– А какой вы наметили бы состав нашей экспедиции? – спросил Гленарван.
– Самый малый. Ведь наша цель – разузнать, что с капитаном Грантом. Мы же не собираемся сразу вступать в бой с индейцами. Я думаю, пойдет лорд Гленарван – он, разумеется, будет нашим предводителем; майор, который, конечно, никому не согласился бы уступить свое место; ваш покорный слуга Жак Паганель…
– И я! – крикнул юный Грант.
– Роберт! Роберт! – остановила его сестра.
– А почему бы и нет? – возразил Паганель. – Юноши закаляются в путешествиях. Итак, мы четверо и трое матросов с «Дункана»…
– Как, – спросил Джон Манглс Гленарвана, – а меня вы не берете?
– Дорогой Джон, мы ведь оставляем на борту яхты наших пассажирок, то есть самое драгоценное для нас на свете. Кто лучше может о них позаботиться, чем преданный капитан «Дункана»!
– Так, значит, мы не сможем пойти с вами? – сказала леди Элен. Взор ее затуманился грустью.
– Дорогая Элен, – ответил Гленарван, – наше путешествие должно совершиться в кратчайший срок. Мы расстаемся ненадолго, и…
– Да, друг мой, я понимаю вас, – промолвила леди Элен. – Поезжайте, горячо желаю вам успеха!
– К тому же это даже не путешествие, – заявил Паганель.
– Что же это такое? – спросила леди Элен.
– Да просто переход. Мы совершим его, как совершают путь земной все честные люди, творя добро по мере сил. Transire benefaciendo[44] – вот наш девиз.
Этими словами Паганеля спор закончился, если спором можно назвать разговор, все участники которого держатся одного мнения. В тот же день начались приготовления к экспедиции. Решено было держать их в строжайшей тайне, чтобы не привлечь внимания индейцев.
Отъезд назначили на 14 октября. Когда речь зашла о том, кто из матросов отправится, все они предложили свои услуги. Гленарван не знал, кого выбрать, и, не желая обидеть никого из этих славных малых, решил бросить жребий. Так и было сделано.
Повезло помощнику капитана Тому Остину, силачу Вильсону и Мюльреди, который, пожалуй, мог бы состязаться в боксе с самим Томом Сайерсом.
Гленарван проявил исключительную энергию в этих приготовлениях. Он желал завершить их в назначенный день и добился этого. Не менее энергично, чем Гленарван, действовал Джон Манглс. Он спешил запастись углем, чтобы немедленно выйти снова в море. Джону хотелось прибыть на аргентинское побережье раньше путешественников. И вот между Гленарваном и молодым капитаном возникло настоящее соперничество, и оно, конечно, послужило на пользу дела.
14 октября в назначенный час все были готовы. В момент отплытия пассажиры яхты собрались в кают-компании. «Дункан» уже снимался с якоря, и лопасти его винта будоражили прозрачные воды бухты Талькауано. Гленарван, Паганель, Мак-Наббс, Роберт Грант, Том Остин, Вильсон и Мюльреди, вооруженные карабинами и кольтами, готовились покинуть яхту. Проводники и мулы ждали их у конца бревенчатого мола.
– Пора, – вымолвил наконец лорд Гленарван.
– Ну, отправляйтесь, друг мой, – стараясь сдержать волнение, ответила леди Элен.
Лорд Гленарван прижал ее к груди. Роберт бросился на шею сестре.
– А теперь, дорогие друзья, – воскликнул Паганель, – покрепче пожмем на прощанье друг другу руки, чтобы это рукопожатие чувствовалось до самой нашей встречи на берегах Атлантического океана!
Это, конечно, было невозможно. Однако некоторые обнимались так горячо, что пожелание почтенного ученого могло, пожалуй, и осуществиться.
Все, кто оставался, снова поднялись на палубу, а семеро путешественников покинули «Дункан». Вскоре они высадились у набережной. Маневрировавшая в это время яхта подошла к ней ближе чем на полкабельтова[45].
– Счастливого пути и успеха, друзья мои! – крикнула в последний раз леди Элен с юта.
– Вперед! – скомандовал Джон Манглс машинисту.