В обед детей отозвали в гостиную. А чтобы мыши не потерялись, их снова заперли в клетке, где раньше жил попугайчик. Вот тут-то…
…вот тут-то и пожаловал Одиссей.
Сначала в комнату заглянул широкий плоский нос. Затем сам кровопийца, помахивая пышным хвостом, неторопливо вплыл в комнату, пренебрежительно глянул на мышей, повернулся к ним спиной и… Усевшись на коврик, снял трубку телефона.
Лиза с Максом переглянулись. Кому это он звонит?
Тык, тык, тык, тык… — потыкал кнопочки кот, набирая номер.
Ту-у! Ту-у!.. — раздалось из трубки. — Ту-у! Ту-у!.. «Слушаю!» — промурлыкало еле слышное издалека.
— Дорогая, — расплылся в улыбке кот, — как давно я тебя не видел! Со вчеравшнего вечера…
Минут десять, не меньше, кот болтал со своей «дорогой» по телефону. Среди громкого мурлыканья можно было различить «м-да, да-а…», «сегодня не могу, но завтра…», «нет, правда не могу… у меня есть сведения, что этой ночью… кое-кто появится», «мрр, мрр… нужно кое с кем разобраться… но завтра, дорогая… завтра…»
При этих словах мышата насторожились. Разбойник и убийца хочет с кем-то разобраться? С кем это? Впрочем, яснее ясного было, с кем кот хочет разобраться.
— С нами, — шепнула Лиза Максу. — С мышами. И прежде всего с тобой и со мной.
Нос Макса вспотел от волнения.
— Кошмар! Что же делать?
— Надо во что бы то ни было предупредить папу Мышайло, — шепнула Лиза. И Макс согласился.
Пушистый хвост Одиссея колыхался, как флаг, возле телефона.
— Мрр, но завтра — непременно. Итак, встретимся завтра в девять вечера, возле пустыря. Мрр, мрр, можно зайти в ресторан — ты знаешь, там есть лаз… Что? К сожалению, не могу дольше: без четверти двенадцать — кровь из носу, но я должен быть дома. Пока, дорогая.
Кот повесил трубку, потянулся и направился к двери.
— Разбойник! Кровопийца! — выкрикнула ему вслед Лиза.
Кот на миг замер, повернул голову, рассеянно поискал глазами… Из-за прутьев клетки, где раньше жил попугайчик, его сверлила глазами сердитая мышка.
— Слышишь? Трус, нападающий ночью на золотых рыбок! Мы не боимся тебя!
Зевнув, Одиссей неторопливо выплыл из комнаты.
Весь оставшийся вечер мыши играли с детьми, а дети — с мышами. Было невероятно весело, но под конец Лиза и Макс выбились из сил. После долгой езды по кругу на паровозике кружилась голова. От гонки на автомобилях обоих укачало. А толчёные орехи из кукольных тарелочек больше не лезли в горло. Кроме того, Лизе надоело спотыкаться о чересчур длинный подол королевского платья, а Максу натёр шею ковбойский платок.
Да и не до игр было. Что-то надумал злодей котяра? Ведь вот наверняка что-то зверское и жестокое. Нет-нет, нужно было заканчивать с играми и срочно выбираться домой, чтобы предупредить папу, маму, бабушку, дедушку и всю малышню!
Увы, выбраться им не удалось. Перед тем, как лечь спать, дети Лопушайло снова заперли мышат в клетке.
— Не запирайте нас! Отпустите нас домой! — обхватив лапками прутья решётки, увещевали Лиза с Максом.
Но дети не поняли писка мышат. И, пожелав им спокойной ночи, сами улеглись спать.
Стемнело. Грустно сидя в кормушке, из которой когда-то, верно, клевал попугайчик, Лиза и Макс ждали. Того самого — зверского и жестокого, что собирался учинить кот Одиссей этой ночью.
— Какой в этой жизни существенный недостаток, — говорила, грызя семечку, Лиза, — это то, что мы никогда не знаем, что нас ждёт впереди. Мечемся, как корабль без парусов — по воле волн. Что будет завтра — не знаем. Что будет послезавтра — не ведаем…
Она не договорила. Тихо скрипнула дверь. В освещённую луной комнату скользнула чёрная тень.
— Тренди-бренди, — прохрипело знакомое до жути. — Хе-хе!
Из темноты перед оторопевшими мышатами вынырнула страшная рожа.
Представшее перед мышатами существо не походило ни на зверя, ни на человека. Во всяком случае ни в одном разделе энциклопедии не описывалась подобная внешность. Оно было ростом с крупную крысу. С макушки до пят покрыто густыми жёсткими волосами. Сзади свисал коротенький хвостик с кисточкой. Ходило существо, как человек — на двух ногах, имело два выпуклых красных глаза, две дырки вместо носа и рот — непомерно большой и непомерно зубастый. Завершали картину две маленькие антенны, торчавшие из головы…