Их разговор прервал сильный шум, донёсшийся из гостиной. «Ах!..» — ахала мама. «Ох!..» — охала бабушка. «Эх, эх…» — эхал дедушка. «Оу-у, оу-у, оу-у!» — выл папа. А вся малышня возбуждённо верещала.
Сорвавшись с мест, Лиза и Макс спешно покинули свою норку.
Посреди гостиной, накрытый к ужину, поджидал пень с шестнадцатью половинными скорлупками грецкого ореха. В каждой лежало по две крупные варёные фасолины. А в центре пня красовался обалденный кусок пиццы. Во-от такой ширины! И во-от такой вышины! С сыром! И оливками! М-м-м!
Но никто, кроме Пузика, на него даже не смотрел.
Потому что все смотрели на папу, лежавшего на диване.
Диван был очень хороший. Переделанный из бархатного берета и подбитый ватой. Тем не менее, покоясь на нём, папа стонал и охал. И не мудрено: правый глаз его распух и заплыл, из левого бока был выдран клок шерсти, обе задние лапы обожжены, и мама накладывала на них повязку с соком алоэ. Но самое главное, со стоном объяснил папа, один из капитанских погонов слетел с плеча и потерялся, а ружьё — отличное ружьё, стрелявшее сухим горохом и попадавшее исключительно в цель — было откушено по самую рукоятку!
— Оу-у, оу-у, оу-у! — завывал папа, не то от боли, не то от раненого капитанского достоинства. — Проклятый кот! Безжалостный кровопийца! Убийца и душегуб!
— Ах, ах! — сочувствовала мама, накладывая повязку.
— Нет, дайте мне время — и я разберусь с ним! Мы не потерпим эту разбойничью морду у нас в доме!
— Но что приключилось, сын мой? — поинтересовался дедушка, вытащив трубку изо рта.
И папа поведал обо всём.
Узнав о появлении в доме злейшего врага мышей, кота Одиссея, папа Мышайло, конечно, не пал духом. Не впал в депрессию, не стал рвать на себе усы, не пришёл к выводу, что жизнь бессмысленна.
Наоборот!
Он достал старое ружьё (о нём уже говорилось), нацепил старые погоны (о них — тоже). Подмигнул себе в осколок зеркала, висевшего в передней. (Вернее, даже не себе, а капитану Тореодору, смотревшего на него из зеркала). И, напевая старинную песенку —
— вышел, чтобы достойно встретить врага и победить.
Естественно, как старый опытный вояка, он не стал лезть на рожон, а вначале решил разведать обстановку. В течение двух дней он обследовал все комнаты в доме. Обнюхал всю мебель. И особенно тщательно изучил любимые места времяпровождения кота.
Два раза он чуть не столкнулся нос к носу с Одиссеем.
Первый раз — когда тот спал. Ну кто же мог предположить, что кот будет спать в неположенном месте — в большом цветочном горшке на террасе? К счастью, тот так и не проснулся, а капитан Тореодор успел вовремя покинуть территорию.
Второй раз кот болтал по телефону со своей знакомой. Вы удивитесь: откуда известно, что это была знакомая, а не знакомый? Очень просто: кот два раза назвал её «моя дорогая» и назначил свидание на шесть тридцать возле пустыря на перекрёстке.
— Липовая улица, дом десять, — сказал он, — моя дорогая. Липовая улица, дом десять, вот где мы сейчас живём. Я два дня не видел тебя и страшно скуча…
Вот тут-то он и увидел капитана Тореодора. Зелёные глаза кота широко раскрылись, а из мягких подушечек на лапах мгновенно выстрелили когти.
Единственное, что помешало коту отреагировать сразу — это трубка в лапах и разговор со знакомой.
Но капитану-то Тореодору ничто не мешало. Он вскинул ружьё, прицелился…
В это время в коридоре раздались шаги, кот быстро повесил трубку и отскочил от телефона.
Тр-рак-так! — ударилась горошина о стену, пролетев всего в сантиметре от кошачьего плоского носа. А в комнату вошёл папа Лопушайло.
Не повезло. Ну что ж.
Зато повезло на следующий день.
На следующий день семья Лопушайло грилила курочку в саду перед террасой. Дети-Лопушайлы плескались в бассейне, папа Лопушайло, весь в дыму и одних шортах, хлопотал над грилем, а мама Лопушайло раскладывала на скатерти помидоры, огурцы и поджаренные тосты.
Кот Одиссей дремал под кустом смородины, когда в нос ему — п-пык! — больно ударила горошина.
Первое, что увидел кот, распахнув глаза, — это капитан Тореодор, перезаряжавший ружьё второй горошиной. Он стоял на балке под крышей террасы и ухмылялся в усы.
— Не понял, — нахмурил кот косматые брови.
— Сейчас поймёшь, — весело отозвался капитан Тореодор. И прицелился.
П-пык!
Вторая горошина угодила коту прямиком между глаз.
Дико взревев, Одиссей вскочил на ноги и прыгнул.