Такеши и бровью не повёл.
– Я зарабатываю деньги, – спокойно ответил он. – И имею право тратить их на свои нужды.
Если бы в комнате не было стражей, я бы его побила. Серьёзно. Я просто сидела и злилась, что этот человек – мой брат, мой же собственный брат! – в один момент просто взял и… сломался? Да, именно! Сломался и наотрез отказался быть таким, каким был ещё совсем недавно. Кем бы не был этот треклятый Сора, я его уже ненавидела. Самой лютой ненавистью. И злилась на Такеши, потому что он с ним связался. А сейчас, когда пришли эти люди…
– Какой позор… – почти неслышно прошептала мать.
Один из гостей прошёл в коридор и принялся заглядывать в комнаты. Такеши заметно заволновался. Я видела, как он осторожно прячет пальцы в рукавах, и с ужасом представляла, что же там могут найти. Но в какой-то момент братца как будто пронзило стрелой. Ожерелье из крючков на его шее громко треснуло, губы сжались в тонкую ниточку. Спина выпрямилась. Теперь Такеши выглядел жёстким и уверенным, но меня не покидало ощущение… будто это был не Такеши. Будто кто-то сидел внутри него, управлял головой.
В комнате Такеши ничего не нашли. Я слышала, как двое стражников лукаво перешепнулись между собой – мол, у братца в комнате какие-то гравюры с девицами. Отцовские вещи, кажется, где-то прятались. Мать молчала. Но когда стражники заглянули уже в её комнату, это молчание стало каким-то пугающе напряжённым. Гость вернулся с домашней шкатулкой, полной украшений.
– Что это? – нахмурился старший.
– Интересные сокровища у вас тут хранятся, – хмыкнул стражник.
Вытянул украшение – маленькую деревянную фигурку, подвешенную на шнурке. Лисья голова. Мать надевала это ожерелье на праздники, но всегда прятала под воротом. Мне трогать не разрешала.
– Такие у людей не делаются, – подметил третий. – Помнился, поймал я одну лисичку – у неё похожая поделка была. Сказала, лесной мастер изваял.
– Это подарил мой муж, – ответила мать, стыдливо опустив глаза. – Он часто уходил в лес, чтобы достать материал для работы. Это ожерелье он нашёл… кажется, у ручья.
На их поясе висели мечи. У каждого по паре – привилегией носить столько оружия обладают только представители воинского сословия. И именно они учатся орудовать лезвием так, чтобы оно рубило точно и остро, не оставляя лишних зарубок и зазубрин…
Да, я считаю, что брата полоснул именно такой меч! Да, я не верю его словам, и у меня есть все основания, чтобы не верить! Да, я плохая сестра – для хорошей сестры, как говорят мои Самые Умные Книги, брат должен быть непререкаемым авторитетом, против которого нельзя пойти, – но… Я же знаю, что я права! Знаю, знаю, знаю!..
– А цветочек почему слезами заливается? – хмыкнул молодой самурай.
Все остальные, в том числе и мать с Такеши, уставились на меня. Я утёрла щёки рукавом и стыдливо опустила голову, как полагается при разговоре с вышестоящим.
– Судьба доблестных стражей тронула моё сердце, – как можно тактичней пробормотала я.
Неверный ход. Опасный. Если молодой принял этот ответ очень охотно, даже с умилением, то его более опытные товарищи заметно насторожились.
– Наш отец погиб в лесу, – заторопился Такеши. Он говорил холодно и твёрдо – так, будто уже и не помнил этого человека. – Мико из храма сказала, это случилось по вине кицунэ. Всё, что связано с ними, Харуко воспринимает слишком остро.
Спасибо. Спасибо тебе, лжец и трус, спасибо, дорогой братец… Ещё никогда не чувствовала одновременно и страх, и злость, и благодарность. Последняя пересилила – особенно, по отношению к матери, которая вместо недоумённых взглядов и лишних вопросов лишь уставилась в пол. Картинка выглядела весьма убедительно. Самураи, хоть и неохотно, но всё-таки поверили.
Ожерелье матери забрали. Сказали, что порядочные горожане не должны хранить у себя поделки с такой мутной историей. Друг другу дали понять, что ещё вернутся – может, завтра, или в любое другое время. Но позже. Едва они ушли, в комнате повисло жуткое, пугающее молчание. Мать быстро пересчитала украшения в шкатулке – не украли ли чего? – и убрала её к себе. Нас отпускать никуда не собиралась. Вопросов у неё было побольше, чем у стражей.
– Так, дети, – рыкнула мать. – Что это было? Что за сказки про лис, что за слёзы?
– Они подозревали Харуко, – прошипел Такеши. – Матушка, вы же знаете, что это за люди. Они могут убить без суда и следствия – убить, понимаете?
Я ожидала, что она выскажет всё, что думает. Заявит, что нашему семейству нечего скрывать, и не стоит врать, чтобы что-то спрятать, но… мать этого не сделала. Она как будто была согласна с Такеши. И против его вранья не протестовала…