– Я не знаю, – буркнул Такеши. – Кажется, что-то пошло не так.
– Что-то пошло не так? Сам же говоришь, человек обгорел!
Такеши оглянулся на случайного прохожего, промелькнувшего слишком близко к нам.
– Матушка, будьте спокойны, – как можно мягче сказал он. – В конце концов, мы с вами в публичном месте, не забывайте.
Мать приосанилась и замолчала, напоследок в последний раз оглянувшись на толпу. Наверно, мы были рады уйти. Мне стало легче, но Такеши…
Брат казался мрачным, как никогда.
Глава 2
Сора
– Харуко, три лучше, – бурчала мать. – Ты и половины грязи не стираешь!
Я кивнула и ещё крепче вцепилась в половую тряпку. Дом требовал порядка. И пока мать, орудуя палкой, расправлялась с паутинами в коридоре, мне приходилось драить собственную комнату. Сложнее всего было с книгами – их нужно было беречь от воды, чтобы не расползлись чернила. Всё-таки, потом придётся возвращать. Деревянная подвеска с благовониями надоедливо болталась перед глазами и постоянно отвлекала. Я бы сдёрнула эту собачью голову с кривыми глазками – да только Такеши разозлится такому «осквернению отцовской памяти». Отца не было уже десять лет, а братец всё равно по нему скучал. Говорил, в то время жилось намного лучше. Вот и приходилось делать вид, будто мне есть какое-то дело до этих древних побрякушек…
Казалось, жизнь снова вернулась к спокойному «ничего не происходит». Такеши с самого утра засел за работой, выделывая флейты, дядя обещался заглянуть ближе к обеду. Кровавый Сэцубун после нескольких дней стал постепенно забываться. «Нечисть прогоняли, вот она и взбесилась», – говорили в городе. Мне нравилось в это верить.
– О, кто из комнаты вышел, – послышался голос матери.
Следом раздались шаги. Такеши. Судя по грохоту, он нёс что-то деревянное – те же флейты, например. Но что-то его остановило.
– Куда ты собрался? – продолжала мать.
– К господину Нобу, – буркнул Такеши. – Пожалуйста, дайте пройти…
– Не трудись, я отнесу.
– Что? Зачем?
– А что тебе на улице делать? Сейчас там ходят, вынюхивают, кто всё это…
– Тс-с… – Кажется, он кивнул на дверь – мол, мы здесь не одни. – Я просто отнесу работу. Не задерживайте, господин Нобу не любит ждать…
– Нет уж, давай их отнесу я, – рьяно настаивала мать.
Такеши это только злило.
– Матушка, у меня самого ноги есть!
Послышалась какая-то возня. Я поднялась и выглянула – мать всеми силами пыталась выхватить из рук Такеши только выструганные флейты, перевязанные красной лентой. Брат сопротивлялся. Делал он это чисто из принципа, и, даже заметив меня, не думал прекращать.
– Что здесь происходит? – возмутилась я.
Мать вздрогнула и обернулась. Едва она отпустила, Такеши проскочил мимо, и сделал он это так быстро, что даже я не успела спохватиться. Хлопнула дверь, в коридор ворвался морозный ветер. Догонять было бесполезно.
– Ты видела? – фыркнула мать. – Ты видела, да? Совсем от рук отбился!
– Чего это он вдруг? То из дома не вытащить, то сам убегает…
Ответа не последовало. Мать лишь отмахнулась и, буркнув что-то себе под нос, ушла на кухню.
– Объясните, пожалуйста, – Я зашаркала следом. – Что происходит?
– Ничего. Иди, комнату домывай.
А сама всем видом показывала – волнуется. Помешала сою, варившуюся для тофу, взялась за тряпку и старательно подтёрла тёмное пятнышко на стене – пятнышко, которое вот уже несколько месяцев никому не мешало.
– Что произошло? – настаивала я. – Матушка, постарайтесь объяснить.
– Я бы не хотела, чтобы Такеши ходил к этому господину Нобу, – отозвалась мать. – Ни ради заказов, ни рази чего бы то не было другого.
– Кто это вообще такой?
Она взглянула на меня.
– Владелец нескольких идзакай. Об этом человеке ходят не самые приятные слухи, и я не хочу, чтобы с ним пересекался мой сын. Ты довольна таким ответом?
– Да, матушка…
Молчали мы недолго. Очень скоро в гости, как и обещал, заглянул дядя. Дом будто по щелчку преобразился – теперь это была не маленькая хижина, где стены от ссор гремели, а уютное гнёздышко, всегда готовое встречать гостей.
– Ох, братец дорогой, проходи, – тут же заторопилась мать. – Харуко здесь как раз всё прибрала – вот, как чисто…
– А племянничек где?
– Племянничек в городе, заказ относит. Он в последнее время за работой днями напролёт сидит.
– О, это дело похвальное, конечно…
Мать предложила чай и вернулась на кухню. Тут её приветливая улыбка, которую Такеши прозвал «гостевой», куда-то испарилась. Я без лишних намёков сообразила, что должна обслужить гостя и, живенько сварганив пару чашек, поспешила в комнату. Дядя встретил меня весёлой улыбкой.