Рита медленно потянула меч из ножен. Наложница сказала:
— Мне снилась не такая.
Она подумала и сказала:
— У Ягодки-сан голубые глаза. Странно, что господин их упомянул.
Вообще-то не только голубые, сказал Андрей.
Убийца оябунов больше не смотрел на шиповник, бересклет, спирею. Его взгляд прирос к вакидзаси Риты.
Андрей сказал: с зелеными или карими глазами лиса тоже будет красивой, почему Рита так уперлась?
Наложница сказала:
— Это будет другая красота. Не та, что нужна мне. И господину.
Короткий меч тихо выползал из деревянного чехла. Наложница сказала:
— Ты больше не смотрел на мои рисунки после того, как я повесила их на стены. Бесхвостый наговорил тебе что-то про меня. Что-то гадкое.
Андрей возразил: Лис ничего не рассказывал про Риту. Кроме того, что она рисует на школьной форме, снятой с трупов. Кроме того, что Рита превратила комнату Андрея в могильник десятков учеников, которых он никогда не видел. Всего-то.
Рита отмахнулась левой рукой и обнажила клинок. Она сказала:
— Если господину так хочется не отходить от лисы, это будет не Бесхвостый, а мой рисунок! На желто-красную лису господин точно будет смотреть. В моем сне господин не отрывался от нее.
Рита взяла вакидзаси в обе руки мизинцами вверх от острия.
Клинок даже не ранит ее — ту, что ни разу не пробуждала чудовищ. И все-таки Андрей схватил кисти Риты, большими пальцами нажал на середины тонких запястий, хрупкие белые кулачки рефлекторно разжались, клинок выпал из них и воткнулся в землю.
— Ну и рисуй драную лису! — крикнул восьмиклассник. Рита благодарно поклонилась.
Андрей резко шагнул назад, повертел головой по сторонам, ладонь его схватила катану.
— Амурова-сан, подбери вакидзаси, — велел Андрей напряженным голосом.
Рита посмотрела на катану Андрея, подняла меч и спросила:
— Господин снова хочет, чтобы я бросила ему вызов?
— Ты не слышишь мяуканье? — сказал Андрей и сам ответил: — Конечно, нет. От меня ни на шаг.
Пригнувшись, убийца оябунов со слугой пролезли под омертвелыми стеблями шиповника, сандалии их утонули в густом покрове мохнатой ветвистой травы. Они сопели и продирались, пока заросли вокруг не поредели, не перетекли в поле с мерзлой однолетней зеленью. И перед глазами не вырос высокий бетонный столб.
Вокруг столба ходил невысокий ученик, шестиклассник. Русая голова с хвостиком задралась, выставила небу огромный кадык на тонкой, точно ножка стула, шее. С плоской верхушки столба шипел грязный одноухий котенок. Ученик оголил вакидзаси и подпрыгнул. Клинок выстрелил вверх, острие меча едва не достало лапы котенка. Зверь отшатнулся, задняя лапа ступила за край столба, провалилась в пустоту. Котенка дернуло вниз, когти передних лап заскрипели по камню. Но зверь, шипя, удержался наверху.
— Только облезлый котенок, — сказала Рита и убрала вакидзаси в ножны. Взгляд ее скользнул по шестикласснику. — Точнее, два облезлых котенка.
— Жди здесь, — сказал Андрей не останавливаясь.
Беззвучным шагом крадущегося восьмиклассник ходил за спиной русого ученика. Бетонный столб на уровне груди и головы Андрея пробили роем небольших дыр, только в одном круглом отверстии поблескивал застывший свинцовый плевок. В остальных дырах свинец засел так глубоко, что было не разглядеть. Катана Андрея даже не оцарапала бы этот камень.
— Зачем тебе котенок? — вдруг сказал Андрей. Шестиклассник вздрогнул, обернулся, увидел: в пяти шагах перед ним возник самурай в красном оби. Тот самый Железногрудый, что пробудил оябунов двух кланов. Говорят, не человек, а красный мононокэ.
Шестиклассник отступил, его спина уперлась в столб.
— Ты голоден? — сказал Железногрудый. — Оставь котенка, и я дам тебе еды. Печенье. Сок. Еще рыбу.
Шестиклассник смотрел на руки Андрея. На пустые руки, без меча.
Андрей услышал, как натужно заскрипел пластик, когда шестиклассник из всех сил сжал рукоятку вакидзаси и бросился в атаку. Резко Андрей шагнул вправо, тело развернулось боком. Клинок шестиклассника обдул лицо колким ветром, пролетев мимо.
Ребром ладони Андрей ударил по спине ученика, и тот рухнул носом и огромным кадыком в землю.
Андрей вынул меч из руки упавшего. Повертел головой по сторонам и вынул катану из ножен.
— Уходи, — бросил он шестикласснику, — сюда идут двое. Тяжелых.
Шестиклассник пополз по траве прочь, не решаясь встать. Рита подошла к столбу и скучающе поковыряла пальцем дырку в бетоне. Котенок изогнулся дугой, зашипел, она не обратила внимания.
Двое высоких самураев вышли к столбу. Очень высоких, очень широкоплечих. Светлый пух покрывал впалые щеки и волевые подбородки. Зигзаги молний синели на правых рукавах кимоно. Самураев клана Райдэна меньше года отделяло от выпуска. Им ни к чему бесчестные драки. Если не дать повода.
— Сейчас день, — сказал Андрей, низко кивнув. — Сингенин Андрей из клана Охотникова.
Статный выпускник откинул с глаз спутанные волосы с золотистым темно-русым отливом. Так изящно и властно, должно быть, откидывали волосы великие герои времен легендарной войны Гэмпэй. Выпускник посмотрел на Андрея, перевел взгляд на Риту. Никого не замечая, наложница ковыряла пальцами дырки в столбе.
Выпускник улыбнулся и сказал:
— Раздеру рыжую прямо на столбе. А ты, Пырей-сан, прирежь недоростка.
— Ваш Долг сегуну не требует этого, — сказал Андрей.
Вынув катану из ножен, второй одиннадцатиклассник сказал:
— Сделаю, мой дайме.
— Я обратился вежливо, — сказал Андрей, — Долг чести не принуждает вас.
Выпускник с золотистым темно-русым отливом волос широко зашагал к столбу. Андрей бросился к нему, но дорогу перерезал Пырей с голой катаной.
— Долг послушания также нем! Учителя не задают домашние задания кого-то разодрать или прирезать! — крикнул Андрей. — Зачем же? Зачем?!
— Какое забавное оби! Красное! — сказал Пырей. — Прошу, отдай мне его сейчас, пока не запачкал кровью.
Дайме с золотистыми темно-русыми волосами упер ладони в столб над плечами Риты.
— Наложница, если до конца перемены успеешь достойно ублажить меня, может, я заберу тебя в клан Райдэна. Иначе выпотрошу, — сказал дайме. — Приступай живо.
Рита отвернулась от столба, взяла узел на оби дайме, маленькие ладони коснулась его промежности. Твердая и горячая плоть под хакамой самурая напряглась. Наложница ткнула пальцем в выступившую пухлую складку. Дайме дернулся.
— Чего творишь? — крикнул он.
— Крепкая, не гнется. У брата была такая же, — сказала Рита и вздохнула, — а у моего господина будто и нету — ни разу ко мне не прижимал.
Дайме ударил ее. Сам дернул узел оби и спустил хакаму. Риту отбросило к столбу.
Пырей поднял меч над головой и сказал, что заберет оби потом: на красном кровь все равно не выделяется.
Пырей ударил.
Меч летел в голову Андрея. Летел разрубить пополам от самого верха до пупа. По-другому местные бить не умели. Только так: рискуя всем ради удара.
Вскинув вверх руки, Андрей шагнул назад. Клинок Пырея пролетел перед глазами и разрезал только воздух. Следом Андрей метнулся на врага, локти и запястья дернулись, меч опустился.