“Мои Боги.- Я закатываю глаза. “Чего ты от меня хочешь?”
“А как насчет извинений?- Огрызается Тзейн. - Баба чуть не умер! А теперь ты хочешь сидеть здесь и делать вид, что ничего не произошло?”
“Я уже извинилась, - огрызаюсь я в ответ. “Перед тебой, и Бабой.”
“Это не меняет того, что произошло.”
“Тогда мне очень жаль, что я не могу изменить прошлое!”
Мой крик эхом отдается среди деревьев, зажигая новую полосу тишины между нами. Я провожу пальцами по трещинам потертой кожи в седле Найлы, и в моей груди образуется неприятная яма.
"Ради всего святого, подумай, Зели", - эхом отдается в моей голове голос мамы Агбы. Кто защитит твоего отца, если ты причинишь вред этим людям? Кто будет охранять Тзейна, когда стражники придут за кровью?
- Тзейин, мне очень жаль” - тихо говорю я. “Действительно. Я чувствую себя ужасно, даже больше, чем ты можешь себе представить, но ... —”
Тзейн раздраженно вздыхает. “Конечно, есть одно "но".”
- Потому что это не только моя вина!- Говорю я, и мой гнев достигает точки кипения. - Это из-за стражи Баба пошел в океан!”
“И именно из-за тебя он чуть не утонул, - парирует Тзейн. “Ты оставила его одного.”
Я прикусываю язык. Нет смысла спорить. Сильный и красивый косидан, каким бы он ни был, Тзейн не понимает, зачем мне нужно обучение мамы Агбы. Мальчики в Илорине стараются быть его друзьями, девочки пытаются украсть его сердце. Даже охранники стекаются к нему, распевая хвалы Его оружейному мастерству.
Он не понимает, каково это-быть мной, ходить в шкуре прорицателя. Прыгать каждый раз, когда появляется охранник, никогда не зная, чем закончится противостояние.
Я начну с этого.…
Мой желудок сжимается при воспоминании о грубой хватке охранника. А если бы Тзейн узнал, он бы на меня накричал? Будет ли он кричать, если поймет, как трудно мне не плакать?
Мы едем молча, когда деревья начинают редеть и в поле зрения появляется город Лагос. Окруженная воротами, сделанными из сердцевины деревьев шакалберри, столица - это все, чем не является Илорин. вместо спокойного моря Лагос наводнен бесконечной Ордой людей. Даже издалека, в пределах городских стен так много зыби, что невозможно понять, как они все живут.
Я рассматриваю планировку столицы со спины Найлы, отмечая белые волосы проходящих по дороге прорицателей. Косиданы Лагоса превосходят числом своих прорицателей три к одному, что делает их легко различимыми. Хотя пространство между стенами Лагоса длинное и широкое, мои люди собираются на окраине города в трущобах. Это единственное место, где они позволили бы жить прорицателям.
Я снова усаживаюсь в седло Найлы, и от вида трущоб у меня что-то сдувается в груди. Много веков назад десять кланов Маджи и их дети-прорицатели были изолированы по всей Орише. Пока косидан населяли города, кланы жили среди гор, океанов и полей. Но со временем Маджи отважился выйти, и кланы распространились по землям Ориши, любопытство и возможность двигали их миграцию.
С годами Маджи и косидане начали жениться, создавая семьи с прорицателями и косиданами, как у меня. По мере того как смешанные семьи множились, число Маджи Ориши росло. До того набега в Лагосе проживало самое большое население Маджи.
Теперь эти прорицатели-все, что осталось.
Тзейн натягивает поводья Найлы, останавливая ее, когда мы подходим к деревянным воротам. “Я подожду здесь. Там для нее будет слишком безумно.”
Я киваю и соскальзываю, целуя темный влажный нос Найлы. Я улыбаюсь, когда ее шершавый язык облизывает мою щеку, но улыбка исчезает, когда я снова смотрю на Тзейна. Невысказанные слова повисают в воздухе, но я все равно поворачиваюсь и продолжаю двигаться вперед.
“Обожди.”
Тзейн соскальзывает с Найлы и одним прыжком догоняет меня. Он вкладывает мне в руку ржавый кинжал.
“У меня есть посох.”
“Я знаю, - говорит он. “На всякий случай.”
Я засовываю оружие в свой потертый карман. “Спасибо.”
Мы молча смотрим на грязную землю. Тзейн пинает камень у своих ног. Я не знаю, кто сломается первым, пока он наконец не заговорит.
“Я не слепой, Зели. Я знаю, что сегодняшнее утро было не только твоей виной, но мне нужно, чтобы ты справлялась лучше.- На мгновение глаза Тзейна вспыхивают, угрожая раскрыть все, что он скрывает. - Бабе становится только хуже, а охранники дышат тебе в затылок. Ты не можешь позволить себе поскользнуться прямо сейчас. Если ты совершишь еще одну ошибку, она может стать твоей последней.”
Я киваю, не отрывая взгляда от Земли. Я могу справиться со многими вещами, но разочарование Тзейна режет как нож.
“Просто сделай лучше, - вздыхает Тзейн. “Пожалуйста. Баба не выживет, если потеряет тебя.- Я тоже....”