Если оборвется песня, Мэйни уйдет.
- Пусти, - она села в грязь, в черную и густую, словно тот кофе, который Кохэн готовил поутру.
...зачем ей это надо?
Уходит? И пускай, ему самая дорога в бездну, пусть и существует эта бездна исключительно в голове Мэйнфорда.
Справедливо.
Смерть за смерть... он не убивал, а та женщина, которая убила, жива. И значит, справедливость выйдет несправедливою.
Виски его были холодны и влажны. Глаза раскрыты. Зрачки сузились до размеров булавочной головки. И это плохо... отвратительно...
- Мэйни, ты меня слышишь? - она наклонилась к самым губам, от которых пахло табаком и лакрицей. - Не слышишь...
...ее ведь не учили возвращать людей.
Этому в принципе не учат, потому как слишком опасно. А чтецы - ценный ресурс, которым не стоит рисковать ради чужого безумия. И то, что Тельма прочла пару-тройку книг из закрытой секции, не дает ей права думать, будто бы она справится.
Справится.
Как иначе.
Не может же она и вправду бросить его там, где бы он ни был.
...надо вспоминать.
Проверка рефлексов.
Английская булавка, которую Тельма вытащила зубами из воротничка, возблагодарив еще и эту дурную привычку - таскать в одежде кучу бесполезных мелочей, вроде оторванных пуговиц или таких вот булавок.
Она слегка заржавела.
И вряд ли гигиенично тыкать такою булавкой в человека, но другой нет. А эта... входит плоть как в масло, если принять во внимание, что масло это изрядно подмерзло. Плоть же... плоть не реагировала.
...зрачки...
...у нее нет фонарика, но если повернуть голову к свету...
...ничего.
Но дыхание присутствует.
Сердце бьется и ритм хороший. Слюна... слюна стекает по подбородку, и это тоже что-то там значит. Знать бы, хорошо это или плохо... нет, скорее хорошо.
- Теперь слушай, - ей было страшно отпускать Мэйнфорда, который оставался все так же неподвижен. - Я попытаюсь его вытянуть.
Кохэн пел.
Смотрел на нее и пел, покачивался, что старая кобра... кобра и есть. Змей. И вновь видны его крылья. Надо будет как-нибудь спросить, что они означают.
- Для этого мне придется попасть в его разум... - она ткнула пальцем в лоб. - Дозваться его... напрямую... это опасно.
Кивок.
И крылья становятся четче, Кохэн вытягивает их из воздуха, сам того не замечая. Красивые...
- Есть шанс, что он вообще не вернется... и что я не вернусь... но если оставить все, как есть...
...почему бы и не оставить?
Есть же целители. И наверняка уже вызвали бригаду. Отправят Мэйнфорда в госпиталь. Там и оборудование, и люди, которые точно знают, что делать в случаях психокомы. Существуют же препараты...
- Нельзя в больницу, - губы Кохэна шевельнулись. - Он оттуда не выйдет.
А для такого как Мэйни, лучше смерть.
Только вот нужно ли Тельме рисковать? Кого ради?
Потом.
Она спросит после.
А теперь...
- Пусти, - она взяла голову Мэйнфорда.
Каменная шея. Каменные плечи. И повернуть-то с трудом выходит...
- Помоги переложить. Мне нужен контакт.
Кохэна не пришлось просить дважды.
...если у нее не получится...
А ведь шансов, что не получится много больше, чем на успех...
Ее могут обвинить в преступном вмешательстве. Запечатать. Отправить под суд...
Не думать об этом.
Тельма провела пальцами по окаменевшему лицу. Не голем он вовсе, а человек. Может, не самый приятный, исключая постель, но все одно человек.
- Не надо сопротивляться, - попросила Тельма, зная, что не будет услышана. - Пожалуйста...
Тело дернулось.
Изогнулось.
Забилось, будто пытаясь вырваться из незримых пут.
- Тише, - она гладила его лоб и шею, наклонилась к самым губам, стараясь не обращать внимания на запахи табака и лакрицы... и на другие тоже.
На грязь.
Чаек.
Крылатого змея, чьи крылья заслонили их от толпы.
Не существовало больше этого. Вообще ничего не существовало.
...и создали Боги мир из крови и плоти своей...
В его зрачках кувыркалось небо. Летело, распадалось на куски божественной плоти. А потом срасталось воедино вкривь и вкось.
...в чужих кошмарах легко заблудиться.
- Мэйнфорд...
Ее больше не услышат там, снаружи.
Там вообще не существует, есть лишь здесь, и Тельма сама не знает, в какой части мозга это «здесь» расположено. В книгах писали, что нужно найти точку выхода.
И если так, то...
...созданный из плоти богов мир был мясист и красен, и куски его, стянутые тонкой хирургической нитью, держались слабо.
Небо черное.
Как гематома.
А вместо светила - нарыв. И пусть он будет отправною точкой. Здесь у Тельмы нет власти. Почти нет. Разве что... надо действовать сообразно внутренней логике пациента.
Кто бы еще объяснил, что это значит.
...если мир из мяса и крови, то создать в нем нечто можно лишь из того же мяса.