— Не делай так, — Химари ловко отобрала нож и вернула в ножны, что лежали на столе. — Это священная вещь.
— Прости, — поморщилась Люция. — Дай мне что-то другое, руки чешутся.
— Держи, — кошка протянула ей коробку с нитками. — Распутывай и сматывай по клубочкам все это безобразие.
— Поверить не могу, что у тебя такой бардак, — Люция подобрала ноги и поставила коробку между ними.
— Это Хайме брал, — пожала плечами кошка и положила на колени несколько выстиранных и аккуратно свернутыхх вещей.
— Хаори украшаешь? Для Кота или сыновей? — императрица сложила крылья поудобнее и вытащила из коробки первый попавшийся клубочек. Нитка от него была плотно переплетена с другими и тут же потянула за собой целый разноцветный ком.
— Для Торы, — Химари мелком намечала узор на полах хаори.
— Понятно, — буркнула Люция, сматывая клубочки. Перепутавшиеся нитки порядком раздражали, но вместе с тем отвлекали.
— Раз уж она не носит кимоно, как все нормальные девушки, пусть хоть в мужских не позорится, — насупившись, пробормотала кошка и подняла вещь на уровень глаз, прикидывая, как должно выйти.
— Странные у вас порядки, — Люция потянулась было за ножом, но передумала, решив, что сможет распутать. — И я спросила про верховенство шисаи. Кто после вас?
— Нет никаких драк за первенство, мы не безмозглые Волки. Мы можем договориться. А что касается Верховенства шисаи — я люблю всех троих своих котят, если ты об этом.
— Не об этом, — повела плечом императрица. — Я в раздумьях, как быть с Нойко.
— Я слушала и слышала тебя, — Химари пряднула львиными ушами. — И глупо лукавить — я знаю, кто будет Верховным шисаи после Хайме.
— Тайгон? — вспомнила Люция единственного из кошкиных отпрысков, кто обладал хоть в кой-то мере покладистым характером. В этой семье это было сродни чуду.
— Тай очень спокойный и уравновешенный, да, — кивнула кошка, выуживая из коробки моточки ниток и прикладывая к темно-багряной ткани. — Он прекрасный помощник, отзывчивый, внимательный. Он хороший котенок.
— Звучит так, будто ты сейчас скажешь «но», — хмыкнула императрица.
— Скажу. Но Тай не имеет мечты, а его собственные цели равны его же потребностям. А его потребности донельзя аскетичны, был бы кров и еда.
— Нет амбиций? Ты говорила, что он очень талантлив, его легче всех было учить — впитывал, как губка, — припоминая письма, недоверчиво бросила Люцифера.
— Так и есть. Он может многое, очень многое. Он потенциально может больше, чем Тора и Райга, но ему это не нужно, — пожала плечами кошка. — Не интересно даже совершенствовать свое мастерство.
— А что ему интересно?
— Райга и Тора, — улыбнулась Химари. — Он всегда готов помочь им во всем, что они решат. Всегда так было. У Торы возникнет какая-нибудь очередная бредовая идея, она подговорит Райгу — не мытьем, так катаньем — Райга создаст план, а выполнит все Тай. Выполнит в лучшем виде, на ходу исправит ошибки плана Райги, перевыполнит задание Торы. С импровизацией, с полной отдачей. Безупречно. Почти всегда безупречно — если что-то угрожает брату или сестре, Тай становится абсолютно уязвим.
— Все для других? Расточительно, — поморщилась Люция.
— Для тебя — да. Тебе такое не понять. А для него брат и сестра — это вся его жизнь. Их цели — это его цели.
— По мне, так он не подходит на роль Верховного шисаи, — скептически бросила императрица, укладывая смотанные клубочки рядом с собой.
— Так и есть, — кивнула Химари.
— А Тора? Ты ведь очень ее любишь, — Люция скосила глаза на хаори, который кошка разрисовывала мелом с какой-то особенной любовью и нежностью.
— И что с того, что я ее люблю? — прыснула смехом кошка. — Она девушка очень вспыльчивая. Чувства выше разума. Я пыталась научить ее самоконтролю, но, похоже, ей было сложно воспринимать меня как учителя, — улыбка исчезла с ее лица. — В итоге мы с Хайме научили Райгу и Тая контролировать ее силой, — она с грустью посмотрела на свернутую перевязь ритуальных ножей. — И самое ужасное — что это работает. Только это и работает.
— Это — это что? Я не понимаю этих ваших фокусов, — вздохнула Люция.
— Они могут ее подавить. Усмирить. Зови как хочешь.