— Что я за это хочу, я скажу потом, когда мы найдем твою дочь. А сейчас мне нужно тебя провести, — она показала рукой, чтобы он встал и отошел. И когда он это сделал, она сзади крепко связала ему руки. — Значит, ты мой пленник.
— Я могу тебе верить? — спросил он, обернувшись.
— Конечно же нет. Как и я не могу верить тебе.
#30. Само время открывает истину
Ни у кого не было к Киране никаких вопросов. Ни куда она идет, ни что за пленник с ней. Для всех любое ее действие было правильным, никому и в голову не могло прийти, что что-то не так. Зато в голове самой Кираны мысли копошились, как голодные мыши. Чувствовала ли Алиса то же самое, спасая шкуру Люции? Ощущала ли она это, предавая империю ради чужой выгоды? Одно их отличало, Ящерица делала это ради Люциферы. А Кирана — ради себя.
Да и ради себя ли? Ради Хильды. Пытаясь заполнить боль от потери — местью. Она не знала, приглушит ли это ее, зальет ли гниющую рану, так похожую на лепру. Но не где-то снаружи, на коже, в плоти, а где-то глубоко-глубоко, что и не достать. Лепра отчаяния и невыносимой утраты поразила ее больнее всего на свете. Безысходно. Безвозвратно. И унять ее можно было лишь кровью Люции. Не смыть даже, просто сделать ее терпимой.
Значит, их с Алисой не отличало ровно ничего, кроме загубленных жизней. Кирана не собиралась убивать девочек. Ни за что на свете. Никогда. Но ради Хильды? Ответ на этот вопрос она боялась дать самой себе.
Архивариус подозрительно посмотрел на медведя, связанного по рукам, недовольно тряхнул крыльями, набравшими книжной пыли, но ключик положил на стол перед Кираной.
— Секция И-Дэ-одиннадцать. Как закончите, оставьте все, что вы брали, стопкой на полу — я запишу и верну по местам. Только не путайте папки, — строго наказал он, покачав пальцем.
— Да, хорошо, — Кирана стянула маленький ключик по столешнице и сжала его в кулаке.
— Никаких пометок, — нахмурив брови, продолжал крылатый.
Кира кивнула и, пропустив Берингарда перед собой, скомандовала ему, в какую сторону лабиринта книг и бумаг идти.
— И не пачкать! — бросил ей вдогонку архивариус. — Корешки не заламывать!
Они прошли мимо нескольких рядов до коридора с ковровой дорожкой и, свернув на нее, поспешили прямо.
— Страницы не вырывать! — доносило эхо.
Начались закрытые секции, Берингард, остановившись, кивнул на них Киране, но она замотала головой — не те, эти старые, а нужна новая.
— Выносить за пределы секции ничего нельзя!
Медведь пропустил главу охотниц первой, предложив ей искать нужную, и она бодро зашагала по коридору, что-то отсчитывая под нос. Ключик вертелся на пальце, не останавливаясь.
— И ведите себя тихо!
В самом углу громадного помещения стояли совсем новые шкафы, но решетки, скрывающие их, были старые, хоть и протертые дочиста.
Кирана прищурилась, разглядывая указатель. И-Дэ-Одиннадцать. Оно.
И ключик подошел.
Сняв со стены фонарь, она зашла внутрь.
— Нам нужно перебрать их все? — прошептал Берингард, обводя взглядом бесконечный коридор меж двух стелажей.
— Нет, только пять шкафов, — Кирана бегала глазами по корешкам папок и увесистых фолиантов, выискивая нужные. — Сперва эти три, — она остановилась возле первого нужного шкафа.
Берингард подошел почти вплотную и, задрав голову, принялся читать корешки.
— Здесь учет по призыву. Кого и откуда забрали, какое имя дали, какой номер присвоили, — указала она рукой и отсчитала нужные шкафы. — А там учет по смертности. Дата, причина.
Медведь сглотнул и медленно отвернулся.
— Мы сперва найдем, как ее назвали и каким номером записали, а потом уточним по другой книге учета? — спросил он, хмурясь.
— Верно. Найди все папки по году, когда ее забрали, потом ищи по округу, потом по клану, потом по имени, если вдруг таких будет несколько — по возрасту, — кивнула Кирана, ставя фонарь медведю под ноги. Обошла его, вернулась к решеткам, захлопнула их и, с трудом просунув руки, замкнула.
Когда она вернулась, Берингард, присев на корточки, разглядывал фонарь. Яркие лиловые кристаллы светились изнутри, едва различимо пульсировали, мягко опутывая светом все вокруг.
— Изящно, — буркнул он, заметив, что охотница вернулась. Она распутала веревку у запястий и, намотав ее по локтю, заправила в шлевку штанов.
Берингард, выпрямившись, потянулся к документам. Кира, расценив, что ее помощь тут бессмысленна, села на одну из ступенек высокой приставной лестницы и вытянула ноги.
Вопреки ее опасениям, медведь не предпринял ни одной попытки сбежать. Он с особой тщательностью пролистывал подходящие книги. Изредка словно сжимался, переставая дышать, водил пальцем по строкам, а потом, облегченно выдохнув, листал дальше. Кира не вмешивалась, равнодушно поглядывая на разноцветные корешки и приклеенные бумажки, на которых неровным почерком Рауна, будто курица лапой, были начерканы важные детали.