— Ева вернулась?! — глаза Кираны округлились, руки дрогнули. Если это действительно сказала Ева, иного варианта просто не может быть. Ева не ошибается никогда. — Бегом! — рявкнула она, хватая Берингарда за веревку между связанных рук. Если Берси мертва, то что с Аньель?!
— Милая госпожа, стойте смирно, — просила паучиха-швея, закалывая вытачку на груди Аньель. Две другие швеи распределяли подол пышного платья, то поднимая его, то опуская.
— Так, милая госпожа? — спрашивали они на два голоса, пока козочка, глядя в зеркало, выбирала, подходит ли длина. — Так?
Аньель устало смотрела в свое отражение, совсем утомившись от бесконечной примерки. Белокурые волосы были высоко собраны в пучок и заколоты двумя длинными шпильками. На щеке красовался пластырь с вонючей мазью — свежий шрам лечить. Но все остальное иначе как «ворохом тканей» язык назвать не поворачивался. Большую часть вопросов швей про удобства и высоту того или иного элемента она даже не понимала. Они что-то делали, на восемнадцать рук подшивали, наметывали, закалывали иголками, отмечали и поправляли. И как только не путались и не мешали друг другу — загадка.
Козочка наклонила голову, заглядывая за зеркало. На ступеньках перед троном сидела императрица и играла с мишкой в кошачью колыбель. Берси широко-широко держала ладони, которые веревочка опутывала в сложном узоре. От пальцев к пальцам, практически симметрично. Изабель, склонившись над ней, размышляла, изредка тянулась мизинцами или указательными пальцами, пытаясь поддеть веревочку, но не могла придумать, где и как потом перетянуть узор на свои пальцы. Обычный вариант игры ей давно приелся, но отказать неугомонной мишке было сложно.
Берси хихикала, непрерывно ерзая на месте. Поджимала и выпрямляла пальцы на ногах, лапы уже обросли, будто и не начиналась никогда терапия Имагинем Деи.
— Ну-ну? — лукаво щурилась и едва не подскакивала на месте от гордости. Задала загадку императрице! Научила играть в кошачью колыбель!
Коротко хмыкнув, Изабель поддела на мизинцы две перекрестные ниточки, просунула пальцы и потянула узор наверх. Берси выпутала руки и с интересом глянула, что получилось у Бель. Кошачья колыбель из ниток была сложена идеально, вот прям сейчас клади котеночка, и…
Дверь распахнулась, и в тронный зал медленно вошел мужчина. Черная шкура в цвет волос едва не волочилась за ним. Густая спутавшаяся борода и выбившиеся пряди волос прятали лицо, делая его похожим на зверя. Выдавала разве что секира, которой дикий медведь обладать не мог.
Первой отреагировала генерал Алиса, в мгновение ока оказавшись перед незнакомцем. Извитый меч палача уперся острием ему в грудь.
Второй отреагировала императрица, поднявшись со ступенек и закрыв собой Берси.
Третьей — Аньель. Лиловое кружево вспыхнуло на ее шее, едва не ослепляя. Сглотнув, она медленно спустилась с лесенки и попятилась сперва за зеркало, но, сочтя его плохой защитой, поспешила за трон. Ворох ткани и тончайших кружев шлейфом заклубился за ней.
Швеи, прикрывая рты руками, убежали в ближайший угол и, забившись в него, словно подвальные паучишки, что-то запричитали.
— Бэи? — первой закричала мишка, смело выглядывая из-за платья императрицы. — Бэи! — увереннее, громче.
— Ты уверена? — Изабель крепко держала ее за руку, не доверяя детской интуиции.
— Пахнет! — девочка прижала ладонь к медвежьему носу и широко улыбнулась.
— Алиса, пропусти его, — громко и отчетливо проговорила императрица, не сводя взгляда с медведя.
— Он вооружен, — хмыкнула Алиса и мазнула синим языком по губам. — Куда только Кирана смотрит?
— Пусти. Это отец Берси, — Изабель спустилась со ступеней, ведя за собой мишку.
Алиса поджала губы и медленно подняла меч, отнимая его от груди незваного гостя.
— Ты точно уверена? — наклонившись, уточнила Бель у мишки. Та закивала. — Хорошо, иди.
Когда императрица разжала пальцы, Берси сорвалась с места и кинулась к Берингарду. Резво перепрыгнула через лесенку, на которой стояла для примерки платья Аньель, обогнула сложенные друг на друга рулоны дорогих тканей и с разбегу бросилась в объятья отца.
Берингард подхватил ее и крепко прижал обеими руками. Мишка приятно пахла медом, казалась, вся она — в меду. Чистые волосы, туго заплетенные в две косы. Нежная кожа, одежда, босые лапы. Выкупанная, приодетая, здоровая.
— Берси, — прошептал он, гладя ее по волосам. Она что-то по-медвежьи урчала, зарывшись мордочкой в шкуру и волосы. Живая. Невредимая.
Мишка плакала, сильно-сильно обнимая его за шею, вжимаясь всем телом. Бессвязно, как звереныш. Маленький, совершенно счастливый медвежонок.