Доктор Ренн похлопал себя по карманам, потом попросил принести компот.
Или чай.
Доктор Ренн понял, что он когда-то где-то что-то упустил, причем это "что-то" было очень важное.
— Какой долиной? Конкретно — где? — тихо, стараясь не сорваться перед мальчишкой, осведомился он.
— В горах, конечно, — беззаботно ответил Грин. — Где же еще? Там, где показывал Отец-Дракон.
— Когда показывал? — уточнил Ренн. — На Безлунную, когда вы уходили?
Грин пододвинул поближе вторую котлету.
— Нет, еще раньше, на солнцеворот.
— Вы не сказали, — негромко, но обвиняюще заявил Ренн, изо всех сил стараясь сохранить лицо. — Вы — нам — ничего не сказали!
— Да? — удивился Грин. — Надо же! Странно. А зачем вы мне тогда глобус показывали? Тогда, с самого начала? Я думал, как раз, чтобы… Доктор?
Доктору Ренну было нехорошо. Он, не мигая, смотрел на Грина и осторожно дышал. Он вспоминал глобус и мучительно припоминал, мог ли он пропустить что-то настолько важное, и, главное, как он мог это пропустить?
— Я подумал, зима, холодно, — объяснил Грин, бросая еду и держа кисточку наготове. — Думал, мы откладываем…
— Не надо, — быстро сказал Морэмирис Ренн кисточке, которая было собралась похлопать его по вискам. — Вы же ее не мыли перед обедом.
Грин смутился.
— Нам выделено место, где можно основать колонию? — слегка задыхаясь, уточнил Ренн. — И вы его знаете?
— Знаю место, но не знаю, где оно, — подтвердил Грин, гадая, сможет ли он доставить Ренна самостоятельно в лазарет или надо все бросить и бежать за доктором Рокком.
— Почему же вы… все это время… молчали?!
"За Рокком", — подумал Грин.
Посмотрел на обмякшего на стуле старика и понял, что придется организовывать доставку.
Неизвестно, был ли Морэмирис Ренн доволен тем, что очнулся в лазарете, и виноватый Грин сидел рядом, но о том, что мабрийцы, живущие на месте, указанном Драконом, и будут "словно Договор", он услышал еще не раз.
Это звучало дико, но очень уж по-местному, и Ренн принял объяснения и извинения Грина, и даже сжег один из ментасканеров, пытаясь выудить из головы сфинкса картинку, и теперь они дружно вертели глобус вместе, и Тесс, выкарабкавшийся наконец из болячек, заинтересованно смотрел на результаты их поисков.
Все чаще звучало в речи мабрийцев новое для Грина слово: экспедиция, то есть долгий поход по неведомым местам, а доктор Ренн, собирая гриново видение до мельчайших подробностей, уже почти смоделировал местность:
вот отвесная скала, вот площадка под ней, вот террасы, который спускаются в долину, теперь прорабатываем фактуры: растительность есть?
Лиственная, хвойная? Из чего сложена скала? Какой там климат? Звери, птицы? Откуда светило солнце? Или было темно?
К середине месяца Грин практически переселился из своей комнаты в кабинет Ренна, где вдохновленный конкретикой задачи Морэмирис устроил парню ликбез еще и по основам геологии.
Грин уяснил себе, какие бывают рельефы, что горные породы разделяются на первичные и осадочные, что сами горы бывают сложены известняками, глинами, гранитами, песчаниками, сланцами, и образец каждой породы Ренн дал ему осмотреть и ощупать, что молодые и старые горы совсем разные, и на разных высотах разные растения….
Тут уже Грин начинал вертеть карты ближайших к базе местностей, у него начинался форменный зуд в крыльях, и когда набралось около десятка примерно подходящих точек не так, чтобы далеко, но и не близко, появилось желание слетать хотя бы на разведку. Хоть после равноденствия, когда с каждым днем прибывает все больше тепла и света. И уже Грин прикидывал, как сказать Морану, что эффективнее всего уходить в поиск одному. Вот только как быть с Тессом?
Мастер не радовал. Оклемавшись в начале марта, он через неделю попал в лазарет снова. И опять тяжело, и опять под диагност и реаниматор.
На этот раз Тесса из лазарета не выпустили — совсем. Да он и сам уже не рвался на волю, измотанный третьим приступом подряд, и покорно остался "долечиваться по уму", то есть лежать, сколько велено, вставать, когда разрешено, и подвергаться еще со времен мабрийских госпиталей знакомым процедурам, анализам и исследованиям столько, сколько сочтет нужным квалифицированный медперсонал.
Изматывало это все не меньше, чем сами приступы, и даже в периоды относительно неплохого самочувствия Серазан большую часть времени дремал — так меньше уставали глаза…
Из рабочего процесса он, конечно же, выпал окончательно. Грин, когда приходил, рассказывал о сведенном отчете, о договоре бумажном и "драконьем", потом о поисках по картам и сьемкам долины, а Тесс слушал его и понимал, что в сфинксовом изложении получает лишь малую часть тех таких важных сведений, что находят, обрабатывают и укладывают в багаж знаний научники, что и отчет он, скорее всего, не прочитает, и что не сможет уже догнать и вновь влиться в начавшую было складываться команду, потому что не хватит ему ни сил, ни здоровья…