— Разноцветные мелкие, это что? — шепотом спросил Грин, чтобы не отвлекать.
— Резисторы, — ответил Блейки. — Фирменные, мабрийские еще.
— Транзисторы, — поправил Тесс. — Еще сопротивление с Мабри волочь не хватало.
— А вон те черные?
— Конденсаторы. Местные.
Грин, как никогда, чувствовал себя в другом, нездешнем мире. Энергии в приборе еще не было, но Тесс, судя по всему, четко знал, куда, как и сколько ее пойдет, чтобы эхо человеческой речи пролетело большое расстояние и попало в другой такой же аппарат. Для Грина такое знание казалось удивительным, хотя он понимал, что дело тут скорее в практике.
Блейки, судя по всему, разбирался в ситуации немногим лучше, потому что следил за Тессом внимательно, нахмурив брови, и даже медовуху отставил в сторону, чтобы не мешала.
А Тесс дотянулся до листа бумаги, и четким полупечатным чертежным почерком набросал несколько слов и цифр.
— Вот, — сказал он, отдавая лист Блейки, — и все будет работать. Кстати, у вас там приличных флюсов нет?
— Поищем, — ответил Блейки и бережно убрал листок в карман.
Наутро, практически с рассветом, Грин поднялся, разбудил Блейки, и оба они, стараясь не потревожить Тесса, по-быстрому перекусили и ушли в осеннее хмурое утро: Блейки обратно в неведомые края, а Грин — отвести Рози ослика и тележку. Вернулся Грин налегке, уже почти под вечер, когда распогодилось, веселый и раскрасневшийся от быстрой ходьбы.
Серазан же, проснувшись от старательно-тихих шуршаний и сонным взглядом одного недоразлепленного глаза оценив сборы, ни обществом, ни завтраком не вдохновился, прогрелся уютно с котом в обнимку почти лишний час, пока все не ушли, и только потом наконец встал, чтобы заняться делом.
К возвращению Грина он успел записать все замечания по полумертвому передатчику, пока еще их помнил, к аппарату приложить и все это закрыть-запаковать в углу до лучших — ну или худших, там видно будет — времен. Времена зависели от Блейка и деталей, которые он предположительно должен был доставить к середине зимы или пораньше, а заодно и от того, сочтут ли где-то "там, у них" запросы заложившего в список весьма неплохой резерв Тесса наглыми чрезмерно или в самый раз.
Но до зимы надо было еще дожить, а пока Серазан встретил ученика обедом,
оценивающим взглядом и вопросом:
— Так что вы говорили о том, что в лесу неспокойно?
— Начало зимы, — буркнул Грин, с удовольствием налегая на еду, — всегда тревожное.
Ел парень аккуратно и торопливо:
— Думаю, Блейки не стоило бы шататься вечерами по дорогам далеко от людей, а то мало ли, что случится. А почему вы спрашиваете?
— Как бы нам ваш Блейки неприятностей на хвосте не принес, — вздохнул Тесс. — Потому и спрашиваю. А если и время к тому ж — надо бы вам, Грин, научиться обращаться с бластером. Хотя бы.
— С бластером? Это который стреляет? Хорошо бы, — рассудительно ответил Грин, мысленно прикидывая, как это умение может ему пригодиться. Пока выходило, что никак. — А каких неприятностей вы ждете от Блейки, Мастер?
— Я ему деталей заказал, какие в этом мире если и есть, то вряд ли. Брать их придется у моих соотечественников, а что это за народ, вы уже знаете. Нам еще повезло, что проведать Дорра первым Старр пришел, считай что местный…
Серазан покачал головой, крутя в пальцах ложку.
— И на случай всякого, учитывая, что время пока есть, вам и надо знать, как защитить себя от тех опасностей, которые не с этой планеты родом.
— Тогда пойдемте — просто ответил Грин. — Я готов, Мастер.
И они пошли. Сначала в мастерскую, узнавать, где у бластера приклад, где батарея, а где лежит особый преобразователь, который один только эту батарею и заряжает.
Потом во двор, где Тесс вывесил вместо мишени сырую ветошь, выставил длину импульса на минимум, выстрелил и показал ученику прожженную в мишени дыру. Да и сама тряпка подсохла… изрядно.
— Поэтому воды не жалеем, а тренируемся в погоду чем мокрее, тем лучше. В собранном виде воды бластер не боится, это не ружье, так что не рассчитывайте на осечки у противника и в дождь. Пожаров — бойтесь. Теперь, собственно, стрельба.
Огнестрельным оружием вы владеете?
— Ружья у меня нет, только нож, — Грин внимательно рассматривал тряпку, внутренне шалея от того, как это — ррраз! — и полетел огонь. Разум его понимал, что бластер — прибор опасный, а душа орала: "Хочу уметь так же", и ужасалась тому, к чему такая вот власть над огнем может привести.
Мастер Серазан в глазах Рона приобрел ореол какого-то удивительно бескорыстного и одновременно мудрого человека. Обладая такими знаниями и умениями, просто жить в лесу, это… это расточительно и круто! Он мог бы… Рон любовался уверенными движениями человека, привыкшего общаться с оружием. В этом была своя магия, даже более притягательная, чем в радиопередатчике.