— Мы попытаемся помочь вам, но чтобы помощь оказалась эффективной, необходим достаточно чистый эфир. Не могли бы вы приказать вашим кораблям удалиться за пределы действия помех?
— На сколько времени? Босконцы могут причинить нам невосполнимый ущерб за один оборот планеты вокруг собственной оси.
— Нам хватит одной двадцатой этого времени, никак не больше. Если не удастся добиться желаемого за такое время, то мы вообще ничего не сможем сделать. К тому же босконцы не направят на вас особенно много лучей, так как их основные силы будут отвлечены на нас.
Когда корабли, занятые постановкой помех против аннигиляторов босконцев, удалились, Киннисон повернулся к своему старшему офицеру по вооружению.
— Время, Чатти! Командуйте своим подчиненным. Лучевые залпы можете давать по своему усмотрению. Главный калибр пока не трогайте.
Из раструбов боевых излучателей, установленных на борту кораблей-истребителей Галактического Патруля, на ближайшие корабли босконцев обрушились лучи столь чудовищной разрушительной силы, что по сравнению с ними боевые лучи босконцев казались слабыми и бессильными. Но и они еще не были лучами главного калибра!
Как уже говорилось, «Неустрашимый» необычный корабль. Прежде всего впечатляли его чудовищные размеры. По объемам и массе «Неустрашимый» превосходил даже корабли-истребители Галактического Патруля, и от иглообразного носа до массивной кормы с дюзами «Неустрашимый» до отказа начинен энергией, предназначенной для использования в самых невероятных экстренных случаях, которые только могли возникнуть в изобретательных и изощренных умах Командира Порта адмирала Хейнеса, его инженеров и проектировщиков.
Но сколь титаническими ни были лучевые залпы «Неустрашимого», ни один пиратский корабль не был серьезно поврежден. Босконцы потеряли наружные защитные экраны. У многих пиратских кораблей пала и вторая линия защиты. Именно в этом и состояла стратегия Галактического Патруля: продемонстрировать противнику, что наступательное оружие Патруля превосходит наступательное оружие пиратов, но недостаточно мощно для того, чтобы угрожать самому их существованию.
Но вернемся к отряду кораблей Галактического Патруля. Обнаружив противника, босконцы поспешили «взять его в сферу». Разумеется, пиратам и в голову не приходило, что перед ними пришельцы из далекой Первой галактики. Они полагали, что имеют дело с мятежными обитателями планеты, население которой столь долго и успешно сражалось с босконскими захватчиками.
Босконцы атаковали «Неустрашимого», и под сосредоточенным огнем их боевых лучей наружный защитный экран начал поддаваться. Испускаемое им излучение все более смещалось в высокочастотную область спектра. Ослепительно белое сияние сменилось голубым, то в свою очередь уступило место ультрафиолетовому свечению, которое перешло в невидимую область и, наконец, в мертвую черноту — экран перегорел. Второй защитный экран сопротивлялся несколько дольше и упорнее, но наконец пал и он, и бремя защиты корабля автоматически легло на третий экран. Одновременно упала мощность боевых излучателей «Неустрашимого»: у пиратов должно создаться впечатление, будто корабль вынужден переключить часть своих энергетических ресурсов с нападения на защиту, чтобы укрепить свой третий, и, как полагали босконцы, последний защитный экран.
— Потерпите, Чатти, теперь уже осталось недолго, — заметил Киннисон. — Как только они сообщат своему командованию, что нанесли нам сокрушительный удар, полностью контролируют обстановку, вот-вот оттеснят нас от планеты, я предоставлю вам возможность действовать. Доложите о готовности теперь, потом вам будет некогда.
— Мы в состоянии одновременно задействовать восемь новых излучателей главного калибра с взаимозаменяемыми модулями, — четко доложил Чатауэй. — Нас взял в сферу двадцать один корабль противника. Других босконских кораблей в радиусе действия детекторов не обнаружено. С периодом разряда в ноль целых шесть десятых секунды и паузой между залпами в ноль целых девять сотых секунды вся операция займет одну целую девяносто восемь сотых секунды.
— Старший офицер связи Нельсон, — обратился Киннисон к другому специалисту, — может ли последний из уцелевших кораблей противника за две секунды успеть сообщить своему командованию нечто такое, что могло бы причинить нам материальный ущерб?
— Полагаю, что нет, сэр, — строго официально доложил Нельсон. — Поскольку пиратам, как они считают, удалось легко разделаться с нами, а отражение нападений противника является для пиратов обычной операцией, отряд босконских кораблей, с которым мы сейчас встретились, не поддерживает постоянную связь со своей базой. Если мои предположения верны, то босконский офицер по связи просто не в состоянии наладить за две секунды надежную лучевую связь со своей базой.
— Говорит Киннисон, — раздалось по трансляции во всех отсеках корабля. — Оценив имеющиеся у меня данные и считая, что нападение на противника, произведенное сейчас, неожиданно для него и не позволит ему передать Босконии информацию о нашем главном оружии, я принял решение открыть огонь. Слушай мою команду. Огонь!
По команде Киннисона восемь неописуемо мощных излучателей изрыгнули свои смертоносные лучи. Восемь все-проникающих стилетов энергии пронзили космическое пространство сквозь экраны, защитные стенки и переборки, сквозь металл за неуловимо малое время, не поддающееся измерению. Каждый луч перед тем, как погаснуть, слегка качнулся, и поэтому жертва либо распалась на две половины, либо оказалась рассеченной на множество частей. Действие нового оружия многократно превзошло действие оружия, которое так легко уничтожало тяжелые крейсеры Галактического Патруля. Испытания показали, что оно почти полностью соответствовало теоретическим расчетам проектировщиков.
Стоило померкнуть первым восьми лучам, как тут же вспыхнули восемь новых, затем еще пять. Металл для лучей был ничуть не менее проницаемым, чем органика. Любое препятствие, твердое или жидкое, в мгновение со свистом превращалось в облако пара и таяло. Вскоре «Неустрашимый» остался в полном одиночестве в небе нового мира.
— Потрясающе! Великолепно! — прозвучало в голове Киннисона, едва он восстановил мысленный контакт с офицером, находившимся далеко внизу на поверхности все еще неведомой планеты.
— Сейчас мы вызовем наши космические корабли и сообщим, что им разрешено возвращаться. Не могли бы вы немедленно совершить посадку, чтобы привести в действие один давно разрабатываемый нами план?
— С удовольствием, но лишь после того, как сядут ваши корабли, — согласился Киннисон. — Ведь ваши условия приземления, несомненно, сильно отличаются от привычных земных, и не хотелось бы, чтобы наша посадка причинила какие-то разрушения. Дайте знать, когда посадочная площадка полностью освободится.
Сигнал с планеты последовал довольно скоро, и Киннисон кивнул своим пилотам. Находившийся в безынерционном режиме «Неустрашимый» сначала слегка подпрыгнул, взвившись в верхние слои атмосферы, но восстановил инерционный режим и «успокоился». Уравнять скорости корабля и планеты было несложно, и вскоре огромный корабль начал медленно опускаться на поверхность, как бы опираясь на огненные струи, бившие из кормовых дюз.
— Их посадочные площадки для космических кораблей нам не подходят, даже если бы они были в два раза больше, — заметил Шермерхорн, — Куда они хотят поместить нас?
— Никуда, — спокойно ответил Киннисон. — «Неустрашимый» не пострадает, так как он построен с учетом посадки на необорудованные планеты. Мы отнюдь не надеялись, что где-нибудь, кроме Земли, нас будет ждать посадочная площадка с ложем подходящих размеров. Постарайтесь посадить «Неустрашимого» на брюхо вон в том дальнем углу посадочной площадки как можно ближе к огромному ангару, только не снесите его выхлопными струями.
Как и говорил Киннисон, легкость «Неустрашимого» была лишь кажущейся. Мастерски, без видимых усилий шеф-пилот снизил огромный корабль в указанном Киннисоном углу посадочной площадки, но, коснувшись покрытия, корабль не остановился, С прежней легкостью, без шума и сотрясений, он пронзил бетонные плиты и углубился в почву планеты на целых двадцать футов. Бетон, армированный высокопрочной сталью, поддался под тяжестью «Неустрашимого» без видимого сопротивления!
— Что за чудовище! Кто они? Откуда прилетели?… — уловил Киннисон сумятицу растерянных мыслей коренных обитателей планеты при виде истинных размеров и массы «Неустрашимого». Затем сквозь неразбериху мыслей встречавших пробилась ясная и четкая мысль офицера: