Обнажив плечо, он обработал рану мазью Зинсмастера от ожогов. Рана была обширной, но не тяжелой. Кость не задета — значит, заживет через две-три недели. Наконец, Киннисон осмотрел свой скафандр. Если бы у него был штатный скафандр члена Галактического Патруля, тогда бы, конечно, никаких проблем просто не возникло. Разумеется, у него имеется запасной скафандр, но все-таки лучше попытаться… Конечно, он заменит прожженный участок, и все будет в порядке.
Киннисон натянул запасной скафандр, снова вошел в шлюз, нейтрализовал экраны и вышел наружу. Там он сделал то, что сделал бы на его месте любой метеорный старатель: он снял с обоих вздувшихся трупов их скафандры и столкнул тела в космическое пространство. Затем обыскал гангстерский корабль и перенес с него на свой помимо четырех тяжелых метеоров все мало-мальски стоящее, что он мог поднять, а его корабль вместить. Затем перевел гангстерский корабль в инерционный режим и, включив двигатели, предоставил на волю случая, ибо так поступил бы настоящий метеорный старатель. Любой из них не задумываясь и без всяких угрызений совести захватил бы чужой корабль со всем, что находится на борту. Но сами корабли подлежали обязательной регистрации, и поэтому оставаться на борту захваченного корабля опасно, разумеется, если в игру не включалась организованная преступность.
С самым будничным видом Киннисон провел анализ того метеора, из-за которого произошла стычка. Его интересовало, не был ли метеор просто приманкой. Как показал химический анализ, метеор состоял из железа, и рыночная цена его равна нулю. По привычке Киннисон продолжал работать. Теперь у него уже накопилось достаточно металла, чтобы покутить даже в «Приюте старателей», известном своими высокими ценами, но о том, чтобы отправиться туда прежде, чем заживет плечо, нечего было и думать. А через несколько недель Киннисона снова поджидало сильнейшее потрясение.
Однажды он внес в шлюзовую камеру метеор — огромный, более четырех футов в самом малом поперечнике. Он вырезал из метеора пробу для анализа, но едва погас луч Бергенхольма, Киннисон, перебрасывая с руки на руку еще не остывший образец, понял по его необыкновенной тяжести, что металл обладает поразительно высокой плотностью. С бьющимся сердцем он поместил образец в прибор для определения плотности, и сердце его едва не остановилось, когда он увидел, что стрелка прибора застыла всего лишь за два деления до конца шкалы!
— Клянусь медными копытами Клоно и его рогами с алмазными наконечниками! — присвистнул от удивления Киннисон. Несколько успокоившись, он принялся за более точные измерения массы метеорита.
— Подумать только! У меня в руках около тридцати килограммов какого-то металла, значительно более плотного, чем чистая платина! Да это же свыше тридцати миллионов чистоганом, или я засидевшаяся в девичестве тетушка фонтема с Забриски. Что мне с ним делать?
Неожиданная находка дала Серому линзмену передышку Она опрокинула все его расчеты. Было бы неразумно тащить метеор в такой притон, как «Приют старателей». Там не раз убивали и не раз еще убьют за тысячную долю стоимости такого метеора. К тому же, куда бы он ни заявился со своим сокровищем, неизбежно пойдет молва, а этого следовало избегать. Можно, конечно, вызвать корабль Галактического Патруля и сбыть с рук драгоценную диковину, но кто-нибудь мог заметить, и тогда легенда о метеорном старателе, на которую затрачено столько сил, развеялась бы как дым. Лучше всего зарыть метеор, решил Киннисон. Карты солнечной системы у него есть, и четвертая планета недалеко.
Он отрезал от метеора кусок массой в несколько фунтов и, изготовил из него некое подобие самородка — небольшого метеора, запустил самодельный метеор, а затем взял курс на планету — слабо видневшийся диск примерно в пятнадцати градусах от солнца. У Киннисона в штурманском столе была крупномасштабная карта солнечной системы с подробными примечаниями. Борова IV необитаема, если не считать нескольких низших форм жизни и, разумеется, аванпостов. Холодная. Атмосфера разреженная — это хорошо, значит, не будет облаков. Без океанов. Без вулканической деятельности. Очень хорошо! Он, Киннисон, осмотрит планету с высоты примерно в один диаметр и первая же бросающаяся в глаза особенность рельефа станет вехой убежища.
Киннисон облетел планету один раз по экватору, и внимание его привлекло необычное образование из пяти могучих пиков, выстроившихся полукругом, обращенным вогнутой стороной к северному полюсу планеты. Киннисон заложил еще один виток, но сколько он ни вглядывался, никаких других заметных ориентиров обнаружить так и не удалось. Тщательно осмотревшись и убедившись, что за ним никто не следует, Киннисон круто спикировал к средней горе.
Гора оказалась потухшим вулканом. Дно кратера, имевшее в диаметре около ста миль, было покрыто застывшей лавой. В центре этой безжизненной пустыни глубоко внутрь уходил ствол. Именно туда и направил свое утлое суденышко линз-мен, и там, в самом центре нижней площадки, он выкопал яму и спрятал свое сокровище. Затем взлетел и, зависнув на высоте примерно в пятьдесят футов, работал двигателями до тех пор, пока расплавившаяся лава не обрела снова подвижность, и потоки ее не скрыли всякие следы его визита. Затем Киннисон взлетел в космическое пространство и, вызвав на связь Хейнеса, подробно сообщил ему обо всех событиях.
— Мне привезти метеор с собой, когда я навещу вас, или вы предпочитаете, чтобы кто-нибудь из ваших офицеров забрал его пораньше? Метеор принадлежит Галактическому Патрулю.
— Нет, Ким, метеор принадлежит только тебе.
— Разве? Помнится мне, что по закону все находки и открытия, сделанные служащими Патруля, принадлежат Патрулю.
— Ты слишком расширительно толкуешь закон. Научные открытия ученых при выполнении ими научных исследований по программам Галактического Патруля, действительно принадлежат Патрулю. Но ты забываешь, что ты Серый линзмен с правом свободного поиска и в качестве такового не отчитываешься ни перед кем во всей Вселенной. Даже закон об обязательном отчуждении в пользу Патруля десяти процентов стоимости найденного клада на тебя не распространяется. Кроме того, твой метеор не относится к категории кладов, так как, насколько известно, ты его первый владелец. Если настаиваешь, я могу, конечно, доложить Совету, но заранее знаю, каков будет ответ.
— Понял. Благодарю, шеф, — и связь прервалась.
Вот оно что! Он избавился от своего сокровища, и теперь оно в безопасности. Даже если с ним что-нибудь случится и он окажется в лапах у цвильников, Патруль выкопает метеор. А если он, Киннисон, доживет до отставки и займется канцелярской работой, то Патрулю до конца его, Киннисона, дней не придется платить ему жалованья. Финансово он теперь обеспечен.
И Киннисон сосредоточил свои помыслы на предстоящем первом визите в «Приют старателей» в качестве метеорного старателя. Плечо и рука полностью зажили. Драгоценного металла он собрал достаточно не только для хорошей попойки, а для оргии с поистине королевским размахом в намеченном им притоне.
Разумеется, весь визит в «Приют старателей» был тщательнейшим образом продуман до мельчайших подробностей. Для его целей чем больше городок, тем лучше. Тот, за кем он охотится, не мелкая пташка и не станет иметь дело со всякой шпаной. Большие воротилы не станут убивать одурманенных наркотиками метеорных старателей, чтобы завладеть их скарбом и жалкими космическими корабликами, как иногда делают преступники рангом поменьше. Воротилы прекрасно понимают, что солидный доход может приносить только постоянно действующее заведение, бизнес, который обогащает своих владельцев денно и нощно.
Взвесив все эти соображения, Киннисон взял курс на огромный астероид Евфросайн и его знаменитое злачное место «Приют старателей». Для всех высокоморальных граждан это заведение было позором не только для солнечной системы, но и для всего сектора галактики. Самое название притона стало нарицательным для обозначения всевозможных пороков и тех, кто предается им, более чем в двустах обитаемых и цивилизованных мирах.
Глава 12
БИЛЛ ВИЛЬЯМС, МЕТЕОРНЫЙ СТАРАТЕЛЬ
Как уже говорилось, «Приют старателей» самый крупный легальный притон во всем секторе галактики. Благодаря розыскной работе своих коллег по Галактическому Патрулю, Киннисону стали известны все сколько-нибудь заметные фигуры преступного мира на Евфросайне. Правил всем подпольным синдикатом на гигантском астероиде некто по фамилии Стронгхарт.